Каша из топора: письмо ФСБ, из-за которого в «Голосе» прошли обыски

4 и 5 октября рано утром в шести регионах в квартирах участников Общероссийского общественного движения в защиту прав избирателей «Голос» и в его офисе прошли обыски и выемки со взломом дверей и насилием: было изъято «для исследования» все подряд, от загранпаспортов и банковских карт до компьютерной техники и вебкамер.

Формальным поводом стало уголовное дело, никакого отношения к «Голосу» не имеющее. Оно возбуждено против Михаила Гусева — активиста из Ивановской области, которому вменяют публичные действия, направленные на дискредитацию использования ВС РФ (ст. 280.3 УК РФ).

При этом в постановлениях о проведении обысков следователь указал, что «Голос» признан на территории России «нежелательной структурой». Эта формулировка перекочевала в постановление из материалов оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) УФСБ по Ивановской области. 28 сентября 2022 года начальник УФСБ по Ивановской области полковник Ю. И. Алешин направил ОРМ по Гусеву заместителю начальника УМВД по Ивановской области — начальнику следственного управления полковнику юстиции А. В. Ромашкину. 

Полковник ФСБ неоднократно вводит в заблуждение полковника юстиции. Во-первых, используется наименование несуществующей организации: «сетевое политическое движение „Голос“». Во-вторых, заявляется, что движение «Голос» является «нежелательной структурой». Данный термин отсутствует в российском законодательстве. Есть термин «иностранная или международная неправительственная организация, деятельность которой признана нежелательной на территории Российской Федерации». «Голос» — одно из старейших российских правозащитных объединений России, которое власти признали «иностранным агентом». Очевидно, что «Голос» не является ни иностранной, ни международной организацией.

Утверждение, что «Голос» является «нежелательной структурой», характеризует не только некомпетентность, но и отношение к движению. Этим объясняется желание проводить обыски и выемки у лиц, имеющих отношение к движению. 

При упоминании преступления, вменяемого Гусеву, полковник Алешин сразу называет Гусева «функционером» движения «Голос», пытаясь связать потенциальное преступление с движением. 

Обосновывая свои фактические требования полковник ФСБ Алешин, вероятно умышленно, соединяет в своем письме на имя полковника юстиции Ромашкина все свои претензии к Гусеву — и формальную как к подозреваемому и неформальную — как к «функционеру сетевого политического движения «Голос». 

Из содержания письма и перечисленных в нем лиц следует, что цель обысков — добыча какой-либо информации о деятельности движения «Голос», причем вне рамок какого-либо возбужденного дела. Одно из двух заключительных утверждений представленного документа гласит, что: «По месту жительства и нахождения перечисленных лиц и структур могут находиться предметы и документы, имеющие значение для расследования уголовного дела». Это утверждение, ставшее обоснованием необходимости проведения обысков, является ложным.

Уголовное дело в отношении Гусева возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 280.3 УК РФ, которая предполагает ПЕРСОНАЛЬНУЮ ответственность за «публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в указанных целях, а равно направленные на дискредитацию исполнения государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях, совершенные лицом после его привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года».

Указанная норма не предусматривает совершение преступления в составе группы лиц и по предварительному сговору. Поэтому расследование уголовного дела Гусева не могло требовать проведения обысков у других лиц. У этих лиц не могли «находиться предметы и документы, имеющие значение для расследования [данного] уголовного дела». Материалы дела о привлечении Михаила Гусева к ответственности не содержат НИКАКИХ доводов о том, что он действовал в составе группы лиц, либо по указанию других лиц. 

Из ложности указанного утверждения следует необоснованность и незаконность проведения обысков у перечисленных в документе лиц.

Реальная причина проведения обысков кроется во втором из заключительных утверждений документа, а именно: «По месту жительства и нахождения перечисленных лиц и структур могут находиться предметы и документы... свидетельствующие о возможном противоправном характере связи Гусева М. А. с указанными лицами и структурами».

Что именно начальник управления УФСБ по Ивановской области полковник Алешин имеет в виду под «противоправным характером связи» — не ясно. Нет никакого указания на конкретную статью УК РФ, которая бы предусматривала соответствующее преступление. В результате обыски и выемки проведены на основании невнятных подозрений о «характере связей», без возбуждения какого-либо уголовного дела о «противоправном характере связи». Тем более, что подобный состав преступления, если не считать преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности — отсутствует в УК РФ. 

Учитывая, что вмененная Михаилу Гусеву статья предусматривает персональную ответственность, проведение обысков и выемок у иных лиц является грубым нарушением ч. 2 ст. 12 и ч. 5 ст. 165 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Представленный документ содержит ложную информацию и фактически представляет неправомерное, не основанное на законе требование провести обыски по месту жительства и нахождения у двадцати одного перечисленного в нем лица.