Законы VS реальность: как должны пройти выборы президента Туркменистана

Татьяна Зверинцева — журналист, много лет изучающий Центральную Азию. Работала в издании «Фергана», независимой организации turkmen.news.

«Туркменистан для меня — яркий пример того, что можно назвать „проблемой постсоветской психологии, постсоветской истории, постсоветской цивилизации“. На мой взгляд, Туркменистан можно рассматривать как своего рода „мини-полигон“, на котором особенно ярко и карикатурно отражаются процессы, имеющие важнейшее значение для той части мира, в которой мы все живем», — говорит Татьяна Зверинцева.

По нашей просьбе Татьяна написала колонку о предстоящих выборах президента Туркменистана.

Досрочные выборы президента Туркменистана были назначены на 12 марта 2022 года — после того, как 11 февраля действующий глава государства Гурбангулы Бердымухамедов заявил о желании «дать дорогу молодым». Порядок избрания главы государства определяется Конституцией, которая в последний раз изменялась в ходе парламентской реформы в 2020 году, и Избирательным кодексом, принятым в 2013 году. Разбираемся, находятся ли эти выборы в правовом поле.

Что говорит закон?

Статья 69 Конституции гласит, что «президентом Туркменистана может быть избран гражданин Туркменистана, родившийся в Туркменистане, не моложе сорока лет, владеющий государственным языком, в течение предшествующих пятнадцати лет постоянно проживающий и работающий в Туркменистане». В статье 70 четко оговорен срок исполнения обязанностей главой государства: семь лет с момента принесения присяги. 

А в статье 75 говорится лишь о двух возможных причинах досрочного освобождения президента от должности. Это болезнь, подтвержденная медицинской комиссией, решение которой утверждается обеими палатами парламента (Халк Маслахаты и Меджлисом); либо нарушение президентом закона, в этом случае парламент должен выразить ему недоверие. 

Статья 76 гласит, что если президент не может выполнять свои обязанности, вплоть до избрания нового главы государства его полномочия переходят к председателю Халк Маслахаты (верхняя палата парламента). 

А как на практике? 

В нынешней ситуации Гурбангулы Бердымухамедов лично объявил, что просто не желает дальше быть президентом. Ни о состоянии здоровья, ни о нарушении законов речь не идет. То есть о втором, возможно, идет, ведь само по себе заявление президента уже нарушает 75-ю статью. Но так или иначе, на голосование в парламенте этот вопрос не выносился, и недоверие главе государства никто не выражал. 

А что самое интересное, исполнять обязанности президента вплоть до 12 марта предстоит... лично Гурбангулы Бердымухамедову, который занимает пост председателя Халк Маслахаты (хотя такое совмещение должностей напрямую запрещено 73-й статьей Конституции). 

Впрочем, государственные СМИ не оскорбляют его наименованием «исполняющий обязанности». Напротив, сын Бердымухамедова Сердар, которого все аналитики без сомнений называют будущим победителем выборов, в своей предвыборной речи назвал отца его привычным полным титулом «Президент-Аркадаг» («аркадаг» по-туркменски означает «покровитель»). «Мы будем работать для дальнейшего преобразования нашей Отчизны, укрепляя веру Президента-Аркадага в светлое и счастливое будущее», — пообещал «наследник».

Все по кодексу?

Избирательный кодекс объединяет положения, касающиеся всех аспектов функционирования выборной системы: выборы президента и депутатов, устройство Центральной избирательной комиссии, проведение референдума. Кстати, члены ЦИК, согласно статье 22, утверждаются в составе комиссии лично президентом Туркменистана. Так что тот факт, что каждый из членов комиссии является ставленником Бердымухамедова-старшего, — абсолютно официален. Даже штатное расписание аппарата ЦИК, согласно статье 31, и то утверждается лично главой государства.

Кодекс гласит, что досрочные выборы президента назначаются Меджлисом не позднее 60 дней со дня, когда выясняется, что глава государства не в состоянии выполнять свои обязанности. При назначении выборов на 12 марта (через один месяц после выступления Бердымухамедова) порядок был формально соблюден — ведь установлена только верхняя, но не нижняя планка длительности подготовки к выборам. 

А вот соблюсти требование 44-й статьи кодекса не представляется возможным. «Выдвижение кандидатов начинается за шестьдесят дней и заканчивается за тридцать дней до выборов», — гласит статья. Но о выборах, назначенных на 12 марта, было объявлено 12 февраля! То есть вообще-то по закону ни один кандидат уже не может быть зарегистрирован. 

В кодексе содержится множество формальностей, которые, безусловно, имели бы большое значение, если бы кто-то всерьез верил в намерение властей их соблюдать. Так, отмечается, что выборы президента «проводятся на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании»; избирательная кампания «осуществляется на началах свободного и равноправного выдвижения кандидатов»; избирательные права граждан не могут ограничиваться в зависимости от «национальности, расы, пола, происхождения, имущественного и должностного положения, места проживания, языка, отношения к религии, политических убеждений, партийной принадлежности или отсутствия принадлежности к какой-либо партии». 

В статье 6 говорится о том, что на выборах имеют право присутствовать национальные и международные наблюдатели. Но в туркменских условиях невозможно представить даже, чтобы человек, не подчеркивающий свою лояльность действующей власти, долго оставался на свободе. А о том, чтобы ему позволили контролировать ход выборов, равно как о допуске в страну нелояльных иностранцев, речи тем более не идет. Но если эту тему поднять на каком-либо международном мероприятии, туркменские чиновники обязательно будут ссылаться на статью 6 — для этого она и существует.

Сердар и его «соперники»

Согласно статье 45 Избирательного кодекса, кандидатов в президенты выдвигают политические партии на съездах. На текущий момент Демократическая партия Туркменистана уже выдвинула Сердара Бердымухамедова, а Аграрная партия — заместителя хякима Марыйского велаята Агаджана Бекмырадова. О последнем никто никогда не слышал, его роль изначально рассматривается как чисто техническая.

Статья 46 предлагает альтернативный способ выдвижения кандидатов — их могут предлагать группы граждан, которым удастся собрать не менее 10 тысяч подписей, причем «на долю каждого из не менее чем одной трети этрапов (аналог района — прим. ред.), городов с правами этрапа Туркменистана должно приходиться не менее трехсот подписей». Иными словами, за альтернативного кандидата должны открыто, под своими настоящими именами высказаться люди, проживающие на территории страны.

В Туркменистане такой поступок равноценен самоубийству. Даже если вы, воспользовавшись VPN, оставили анонимный комментарий на заблокированном YouTube под роликом зарубежного оппозиционера, вас могут вызвать «на беседу» в Министерство национальной безопасности. О каком официальном сборе подписей за оппозиционного кандидата тут можно говорить? 

Из всех, кого можно назвать туркменскими оппозиционерами, о намерении баллотироваться в президенты заявили политэмигрант Гельды Кяризов и глава движения «Демократический выбор Туркменистана» Мурад Курбанов, также проживающий за границей. Но их кандидатуры выглядят даже менее серьезно, нежели Бекмырадова. Очевидно, что никакая партия и никакая группа граждан не сможет их выдвинуть. К тому же они не соответствуют критерию «в течение предшествующих пятнадцати лет постоянно проживающий и работающий в Туркменистане». Сердар Бердымухамедов, много лет учившийся и работавший за рубежом, этому критерию не соответствует тоже, но, как можно понять из изложенного выше, это в туркменских условиях считается «совсем другим делом». 

По всей видимости, это не конец, и в течение ближайшего месяца в бюллетени к Бердымухамедову-младшему и Бекмырадову добавят еще несколько фамилий. Выбраны они будут по принципу «никакой реальной перспективы как-то заинтересовать избирателей и отвлечь их от голосования за истинного наследника престола». 

Закон отдельно от реальности

Все вышеперечисленное дает представление об основной проблеме Туркменистана. В этой стране власть даже не пытается делать вид, что всерьез относится к соблюдению законов. В другом авторитарном государстве президент мог бы нарушить Конституцию, но одновременно хотя бы исправил бы ее, признав мешающие ему нормы недействительными. Как вариант, он мог бы попытаться оправдаться, формально переименовать какую-то должность, придумать что-то еще подобное. В Туркменистане же такого рода вещи просто не воспринимаются всерьез. Людей, способных вслух задать вопрос «почему поступок Аркадага противоречит Конституции», в стране давно не осталось. 

Причем нарушать законы позволено не только главе государства и не только в исключительных случаях. Тот же Сердар Бердымухамедов в 2018-2019 годах спокойно совмещал депутатский мандат сначала с должностью в правительстве, потом с постом хякима (главы региона), хотя то и другое запрещено Конституцией.

Чиновники менее высоких рангов регулярно сообщают гражданам о различных запретах и обязательствах, обосновывая их только словом «болонок» («нельзя») или «это распоряжение сверху». Никому не приходит в голову спросить, в каком законе это прописано. Чаще всего люди даже не знают, действительно ли речь идет о требованиях, поддерживаемых верховной властью, или это злоупотребления на местах.

Зато в тех редких случаях, когда на каких-либо международных мероприятиях туркменским чиновникам задают неудобные вопросы, — о нарушении прав человека, о несвободе СМИ, о судьбах политзаключенных, — они обычно ограничиваются тем, что ссылаются на писаное законодательство. Например, говорят: «Конституция Туркменистана гарантирует свободу слова». Этим обсуждение и ограничивается. Фактически законодательство, сформулированное по западным образцам, служит исключительно для таких формальных отсылок. 

Увы, но в случае с Туркменистаном нет смысла даже изучать избирательное законодательство. Если власти страны будут уличены в нарушении формальных правил — они даже не смутятся. Собственно, в этом материале приведено множество примеров уже свершившихся нарушений законодательства, которые никто не пытается скрыть или оправдать.