Процедуры, придуманные ЦИК: выглядит красиво, но я не верю

Слушал я, как Элла Александровна на заседании ЦИК красиво расписала все процедуры того, что они называют общероссийским голосованием, а мы — недореферендумом. И вот несколько сбивчивых мыслей по этому поводу.

1. Задачи Центризбиркома

Элла Александровна сформулировала две задачи: 1) максимально защитить здоровье и жизнь наших граждан; 2) обеспечить открытость процедур голосования. С обеими задачами нельзя не согласиться. Но только есть большие сомнения, возможно ли решить обе задачи одновременно. Точнее, понятно, что решить их можно, если проводить голосование в ситуации отсутствия эпидемии. Тогда не надо принимать меры против распространения инфекции, и все внимание можно сосредоточить на обеспечении открытости процедур и честности проведения голосования и подсчета.

Но голосование назначено на 1 июля, а досрочное голосование будет проходить с 25 июня. И есть серьезные сомнения в том, что эпидемия к этому времени сойдет на нет. Если сойдет, то не нужны будут все эти придуманные меры предосторожности. А если не сойдет, то эти меры предосторожности не дадут возможности провести голосование с соблюдением процедур, обеспечивающих открытость и честность.

Элла Александровна сослалась на опыт нескольких стран, где и в условиях эпидемии проводились выборы (в основном местные). Но выборы сложно откладывать, поскольку периодичность — один из главных пунктов избирательных стандартов. А референдум, плебисцит и все прочие подобные мероприятия откладывать можно и в нынешней ситуации необходимо.

2. «Эффект исполнителя»

Когда слушаешь Эллу Александровну, сразу же всплывает поговорка: «Гладко было на бумаге...». Да, в ЦИКе вроде бы все красиво придумали и проработали. Можно было бы попробовать в качестве эксперимента где-нибудь на местных выборах. А вот так сразу по всей стране провести голосование по совершенно новым правилам... Надо быть либо очень наивным, либо очень циничным, чтобы говорить, что все вот так и будет.

Есть хорошо известный специалистам «эффект исполнителя». Он действует даже там, где люди достаточно законопослушны. Но в нашей стране до этого совсем далеко. Мы прекрасно знаем, как в массе выполняются (или, точнее, не выполняются) стандартные процедуры голосования. И мы видим, как в массе соблюдаются (или, точнее, не соблюдаются) всевозможные ограничения в борьбе с эпидемией. Какие могут быть надежды, что в этот раз будет лучше?!

На самом деле будет действовать еще один фактор — вдобавок к стандартному непослушанию. Это заинтересованность власти в результате голосования — которая даже не скрывается (и ее невозможно скрыть). Это значит, что на каждом уровне будут стараться показать результат, и будут стараться в мере собственного понимания, что можно, а что нельзя. И все лазейки, которые дают новые правила (которые вроде бы продиктованы заботой о здоровье граждан) будут использованы для достижения «плановых» показателей.

3. Проходимость участка

Очень странно слышать все рассуждения и расчеты о том, что будет не более 12 человек в час. Во-первых, это все из расчета средней численности участка 1200 избирателей. А у нас ведь есть участки, где 3000 избирателей.

Во-вторых, очевидно, что никакие меры не позволят распределить избирателей равномерно по всему времени голосования, тем более что из шести дней досрочного голосования четыре дня — будни.

Ну и есть сомнения в отношении ряда других утверждений. Скажем, многие ли люди настолько зоркие, что могут разглядеть паспортные данные на расстоянии двух метров?

4. Общественный контроль

Элла Александровна много и уверенно говорила о том, что все процедуры будут контролироваться наблюдателями. В этом тоже можно усомниться. Сейчас, я слышал, названо число 128 тыс. — столько уже набрано. Но это очень мало, это чуть больше одного на участок. Конечно, набирать наблюдателей до того как стала известна дата, было сложно. Но будет ли набрано достаточное число?

Очевидно, что и два, и три наблюдателя на участок — это мало. Поскольку будет и выездное голосование, и еще планируется отдельное место для голосования граждан с температурой. И другие специфические процедуры.

Особая проблема — шесть дней досрочного голосования, из которых, как я уже отметил, четыре дня будних. Обеспечить наблюдателями все участки в четыре будних дня — я думаю, маловероятно.

И еще один важный момент. Элла Александровна вскользь упомянула, что должны быть наблюдатели, представляющие разные позиции в отношении предмета голосования. Но при нынешнем порядке это практически невозможно обеспечить. Всех наблюдателей назначают общественные палаты. Мы прекрасно понимаем, что та сторона, которая заинтересована в положительном ответе на вопрос голосования, пытается массово набирать наблюдателей, определенным образом их стимулируя (или даже принуждая). А у тех, кто представляет противоположную точку зрения, пока есть серьезные опасения, что их не допустят в качестве наблюдателей. Нам много раз говорили, что никакой фильтрации не будет, но мы по-прежнему относимся к этим заявлениям с недоверием.

5. «Эксперты — не коллеги»

И последнее — об отношении ЦИК к экспертам. Было время, когда об экспертах там говорили уважительно. Теперь мы слышим в основном слова типа «так называемые эксперты», «экспертов по ОГ вообще нет, так как это уникальное мероприятие» и, наконец, «мы не коллеги». 

Закономерный итог. Большое число настоящих экспертов критикует то, что делает сейчас ЦИК. Есть, конечно, и «одобрямс». Но таких экспертов не очень много и их аргументы, на мой взгляд, слабоваты. Так что у ЦИК уже давно раздражение по отношению к основной массе экспертов. Вопрос только, кто в этом виноват?