Заткнуть наблюдателя: дело Романа Удота

Редкие уголовные дела заставляют ахнуть от абсурдности обвинений так, как это было с делом в отношении Романа Удота весной этого года. В последнее время наметилась тенденция к увеличению количества таких дел, но в мае еще не было преследования Голунова, тактильного насилия в отношении шлемов росгвардейцев, пластиковых бутылок, заставивших последних втыкать свои головы в дорогую собянинскую плитку, и прочих прелестей «московского дела».

Почему Роман Удот

Если вдруг кто-то еще не знает сферы деятельности Романа Удота, то он сопредседатель движения «Голос — за честные выборы», один из старейших наблюдателей на выборах и расчехлителей жуликов, ворующих на них голоса, искусный ловец за руку вбрасывателей бюллетеней в урну, причем до такой степени отточивший свои навыки, что для выявления фальсификаций ему достаточно анализа открытых данных. Подробнее вот тут.

Более того, Удот еще смеет рассказывать россиянам, как проходят выборы в странах с адекватным отношением к волеизъявлению избирателей и, что еще страшнее, показывать общие практики российских выборов и, к примеру, выборов в Беларуси. Еще одним грехом Романа в глазах российского чиновничества и прислуживающих ему журналистов НТВ представляется и то, что он рассказывает о выборах в России с трибун международных площадок и, тем самым, обнуляет все усилия российской пропаганды за пределами страны.

Дело против Романа

Так вот, Романа Удота обвинили в угрозе убийством двум корреспондентам НТВ во время его вынужденного общения с ними в аэропорту Шереметьево. Причем обязательная для этого преступления реальность обозначенной угрозы была настолько неотвратимой, что «пострадавшие» длительное время приходили в себя и решились таки обратиться в полицию лишь спустя несколько недель.

Если коротко, то с 2013 года у этой телекомпании возникло извращенное стремление к освещению всех аспектов публичной активности и личной жизни Романа Удота. Журналисты несколько лет его преследовали, звонили по ночам его родителям, подкарауливали роминого сына около школы и занимались всем тем, чем обычно занимаются журналисты НТВ. У «Голоса» есть даже целый фильм про это влечение НТВшников к сотрудникам движения.

Об этом деле достаточно обстоятельно написала и «Медуза», можно ознакомиться здесь. 

Заседание суда

8 ноября мировой судья 263 участка (Химки) Елена Терещенко начала рассматривать это уголовное дело. Предыдущее заседание не состоялось по причине занятости адвоката Максима Пашкова в другом деле, но НТВ в своем репортаже объяснило это отложение тем, что Пашков более чем за год не смог подготовиться к процессу.

Заседание началось с небольшой задержкой. По поведению судьи было понятно, что таких явно политических процессов в ее практике раньше не было — судить нарушителей ПДД и расторгать браки куда приятнее, чем ронять самооценку на столь «серьезных» делах, как это.

Уровень уважения к судье Терещенко со стороны пришедших на заседание журналистов НТВ (а их было целых две группы) проявился с самого начала процесса — при установлении личности для рассмотрения ходатайства о видеосъемке они отказывались представляться и в нарушение установленного регламента обращались к судье, не утруждаясь встать. А судья, по всей видимости, не захотела становиться следующим объектом их нездорового внимания, поэтому никаких мер воздействия не предприняла.

«Потерпевшие» будут участвовать

После того, как представителям СМИ разрешили фиксировать лишь оглашение судебных постановлений, суд перешел к рассмотрению ходатайств двух потерпевших о рассмотрении дела без их участия.

Свои адресованные суду прошения они объяснили тем, что очень заняты на производстве и хоть рабочий день у них не нормирован, но клятвенно пообещали, что будут приходить по вызову суда и корректировать маниакальные преследования своих бедных подопечных с учетом заседаний.

Иными словами, ни одного разумного аргумента в пользу их освобождения от необходимости давать показания и отвечать на вопросы защиты потерпевшие не обозначили. Поэтому с учетом мнения защиты суд признал их участие обязательным, и в ходатайствах отказал.

Мера пресечения

Следом свое ходатайство заявил и обвинитель. В связи с истечением срока запретов, наложенных на Удота в связи с его домашним арестом, он просил продлить такие ограничения, как запрет пользоваться интернетом и средствами связи, находиться вне своей квартиры в период с 20 до 7 часов, посещать митинги и прочие массовые мероприятия.

Потерпевшие в ответ на просьбу изложить свое мнение по поводу продления запретов заявили, что оставляют этот вопрос на усмотрение суда.

Было забавно наблюдать как себя ведут «потерпевшие» в деле — всё их мнение по тем или иным процессуальным вопросам заканчивалось по методичке — «на усмотрение суда», а когда адвокат Пашков сказал, что потерпевшим «все равно», возмутились и решили его поправить: «„На усмотрение суда“ это не „все равно“». Не хотели выходить за пределы согласованного поведения, хоть и разницы не до конца понимали.

Адвокат Романа обратил внимание на абсурдность установленных запретов и просил эти ограничения отменить, ну или в крайнем случае ограничить более разумными — например, запретом общаться с участниками процесса и сокращением времени обязательного нахождения дома.

Эти кривые заперты не могут быть объяснены какой-либо процессуальной необходимостью — Роману запрещено разговаривать по телефону, но в общении без телефона никаких ограничений не установлено. 

«Что можно сказать при личной встрече такого, чего нельзя сказать по телефону?», — задавался вопросом адвокат Максим Пашков.

Кроме того, Удот не может полноценно реализовать свои процессуальные права — подготовить и направить жалобу или ходатайство, даже зайти на сайт суда чтобы посмотреть дату заседания.

Ограничения, как сказал адвокат Пашков, должны быть разумными и обоснованными. Никак не связанный с вменяемым преступлением запрет посещения митингов, на которых Роман по мнению обвинения может начнет выкушивать кадыки и угрожать расправой, явно таким требованиям не отвечает, поскольку Удоту не запрещено пользоваться метро, а там людей куда больше, чем на митингах.

Удот присоединился к доводам своего защитника и добавил, что снятие ограничений позволит ему увидеться с сыном, с которым не встречался около года, а эта пытка куда серьезнее, чем все остальные невзгоды, которые по воле его преследователей свалились на Романа.

Решение

Судья совещалась более двух часов и, если честно, зародилась надежда, что ограничения с Удота могут все-таки снять — для подготовки постановления по привычному шаблону (изменить или оставить без изменения) не требуется такого количества времени, но чуда не произошло — трофеем защиты на сегодняшнем заседании можно счесть лишь дополнительные 4 часа свободного перемещения Романа вне своей квартиры.

Не для того Романа загнали в столь узкие рамки, чтобы лишать себя удовольствия не читать его расследований. Им гораздо комфортнее читать новости про суд над Удотом, чем его суждения на тему, что с выборами в России совсем беда.

Более того, совсем не удивлюсь, если суд вынесет обвинительный приговор и дополнительно ограничит деятельность Удота с теми же запретами — в противном случае весь этот постановочный процесс теряет смысл — не ради же только выборов 2019 года его фактически заткнули. 

Не стоит забывать, что выборы Госдумы не за горами, а эти выборы настолько важны, что их просто нельзя доверять избирателям. А вообще очень хочется отметить мои паникёрские настроения. Слишком много событий, так или иначе связанных с публичной околовыборной сферой, говорит о том, что 2011 год нам покажется сказкой уже через два года.

Именно поэтому нужно вставать в ряды наблюдателей и поддерживать независимые наблюдательские организации.

P. S.

Следующее судебное заседание состоится 18 ноября в 11:05. Защита обещает интересный допрос свидетелей обвинения (если явятся) и «потерпевших».

Роман говорит, что в деле безумное количество косяков. Зря они его показали человеку, который на ниве выявления фальсификаций уже может и не все кадыки выкушал, но собаку съел точно. Если смогу отложить свои дела, то обязательно приеду.

Удот в заседании принес извинения всем за свое поведение в аэропорту. Говорит, что не сдержался и сорвался в эмоции, об этом ему даже неприятно вспоминать. Но это не признание вины, а исключительно проявление воспитания.