Голосование недействительными на выборах в Мосгордуму: что это дало

Некоторое время назад пошла волна с обвинениями голосовавших «по совести» (то есть только за «приличных» кандидатов — с порчей бюллетеней в остальных округах) в том, что якобы из-за них мэрия и «Единая Россия» смогли сохранить большинство в Мосгордуме. Доходит до абсурда — до калькуляций, что было бы, если бы все недействительные бюллетени превратились бы в голоса за оппозиционных кандидатов.

Я сам не сторонник «нах-наха», по крайней мере на этих выборах, но обвинения в адрес портивших бюллетени из протеста против недопуска хороших кандидатов выглядят глупо и как минимум несправедливо.

Несправедливо — потому что в действительности стратегия «голосуй по совести» провалилась чуть менее чем полностью и на результаты выборов оказала минимальное влияние. А теперь подробности в виде цифр.

Как голосовали по районам

Медианная доля недействительных бюллетеней по 45 московским округам — 3,8% (здесь и далее все цифры — без учета «электронного голосования», в котором недействительных нет по определению, и без учета шести участков с аномально большой — более 15% — долей недействительных, где предположительно по тем или иным причинам была забракована целиком переносная или стационарная урна). В округах, где были кандидаты от «Яблока» (и соответственно никто из заметных публичных фигур не призывал портить бюллетени), недействительных было 3,3%. Разница всего 0,5%.

География доли недействительных показывает, что основная часть таких бюллетеней — это не протест наиболее образованных и успешных против недопуска «своих» кандидатов, а наоборот — протест или просто электоральная неграмотность наименее образованных и успешных.

Показателен пример 23-го округа, где в Марьино отрыв кандидата мэрии от кандидата КПРФ всего 4%, и доля недействительных только 4,0%, тогда как в Люблино (районе более старой застройки и с более «пролетарским» населением) — уже 17,5% и 4,3% соответственно, а в Капотне (по сути рабочий поселок при НПЗ) — 24% и 4,6%. Еще сильнее перепад в 40 округе — в Тропарево-Никулино +14% в пользу кандидата КПРФ и только 3,1% недействительных, в Солнцево за МКАД +15% в пользу кандидата мэрии и уже 4,8% недействительных, впрочем там может сказываться еще и отсутствие КОИБов (тогда как на участках 40 округа внутри МКАД КОИБы были)

Если серьезнее подойти к анализу факторов, влияющих на долю неопределенных, и построить мультилинейную регрессию (у которой кстати получается неплохое качество — r^2 равен 0,67, стандартная ошибка всего 0,6%), то получится такая картинка:

• в типичном округе, где «Умное голосование» поддерживало кандидата КПРФ (и где не использовались КОИБы), доля недействительных в среднем составила 4,9%.
• при использовании КОИБов доля недействительных дополнительно снижалась в среднем на 0,9%*
• если в округе был хотя бы один кандидат из «списка Ходорковского» (то есть списка кандидатов, осудивших репрессии), то доля недействительных снижалась в среднем еще на 0,8% (это не стоит трактовать как показатель влияния Ходорковского и его списка — правильнее сам список считать индикатором наличия условно «приличных» кандидатов в округе).
• если в округе был кандидат «Яблока» или другой сильный оппозиционный некоммунистический кандидат (таковыми на мой взгляд можно считать только Тимонова и Юнемана), то доля недействительных снижалась еще на 1,0% (список учитываемых здесь кандидатов конечно достаточно произволен, но и его расширение за счет включения, пусть и с пониженным коэффициентом, например Калинина и Васильева, и наоборот его сужение до только «яблочных» кандидатов приводят лишь к снижению качества получающейся модели).
• но при этом если «Умное голосование» поддерживало не коммуниста, а другого кандидата, то (как показывает модель) доля недействительных наоборот вырастала — в среднем на 0,7%; из суммирования трех факторов («список Ходорковского», сильный «либеральный» кандидат, несовпадение поддержки «умного голосования» и КПРФ) получается, что наличие в округе «яблочника» или такого кандидата, как Тимонов, снижало долю недействительных в среднем на 1,1% (0,8%+1,0%-0,7%); если исключить фактор несовпадения поддержки «Умного голосования» и КПРФ из модели, то тогда вклад наличия в округе сильного некоммунистического оппозиционного кандидата в снижение недействительного голосования модель оценивает в 0,6% (против 1,0% в исходной модели).
• куда более значимым фактором для доли недействительных голосов оказывается отсутствие в округе кандидатов коммунистов — если в бюллетене не были представлены обе коммунистические партии, доля недействительных в среднем вырастала сразу на 3,2% — что в 3 раза больше эффекта отсутствия кандидата «Яблока».
• еще в среднем 0,4% недействительных голосов добавляло отсутствие в бюллетене кандидата «Справедливой России» — но статистическая значимость этого параметра находится на грани.

При этом статистически незначимыми факторами оказываются:

• количество кандидатов в округе;
• явка избирателей;
• рост явки относительно выборов Госдумы 2016;
• доли голосов за кандидата мэрии и за кандидата «Умного голосования»;
• наличие или отсутствие явного кандидата мэрии;
• наличие в округе собравших подписи и недопущенных кандидатов (в т. ч. и, как отдельный параметр, наличие в округе недопущенного кандидата, не поддержавшего явно кого-либо из допущенных в округе);
• доля лиц с высшим образованием (по данным переписи 2010).

Выводы 

Что следует из описанных выше результатов анализа? Что объем протестного либерально-оппозиционного голосования («голосуй по совести») составил в среднем около 1% от всех поданных голосов (и даже самый радикальный вариант подсчета дает оценку только в 1,4%).

Это сопоставимо с влиянием такого фактора, как отсутствие в округе КОИБов (и соответственно сохранение ручного подсчета), и куда менее значимо, чем объем протестного голосования коммунистического электората в тех округах, где в бюллетене вообще не было коммунистических кандидатов (более 3%).

Да, в некоторых округах конкуренция была такой острой, что даже этот ~1% избирателей, которые портили бюллетени из протеста против отсутствия некоммунистических оппозиционных кандидатов, оказал решающее влияние на исход борьбы — Курганский уступил 0,08% голосов, Звягинцев 0,4%. Но в остальных округах отставания уже больше 1% (Степанов −1,3%, Лихачев −1,3%, Гладкова −1,8%, у остальных и вовсе не менее 3%), и даже сокращение объема голосования «по совести» в разы не поменяло бы в одиночку исход борьбы в этих округах.

Для сравнения: ошибки при выборе кандидатов для «Умного голосования» также стоили как минимум двух округов; фальсификации, особенно если трактовать их расширенно (включая электронное голосование и голосование зависимого контингента — например, военных или обитателей домов престарелых), принесли мэрии минимум пять округов; если бы мобилизация оппозиционного электората была бы выше хотя бы на 1/10**, это перевернуло бы в пользу «умного голосования» исход также примерно в 5 округах***. То есть протестное недействительное голосование — далеко не самый важный фактор.

Примечания:

* Я вижу как миниум 4 варианта объяснения того, почему в округах с КОИБами недействительных голосов в среднем меньше, чем в округах с ручным подсчетом голосов: (а) возможно, некоторые КОИБы некорректно определяли часть недействительных бюллетеней как действительные; (б) возможно, готовность избирателей «портить» бюллетени путем нанесения на нем различных высказываний и рисунков снижается, когда люди понимают, что их бюллетень будет считать «машина» и соответственно их высказывание никто не прочитает и не увижит; (в) возможно, часть избирателей боится опускать в КОИБы пустые бюллетени (а пустой бюллетень — самый частый вариант недействительного голосования) из-за опасений, что «машина» как-то просигнализурует, что человек проголосовал недействительным образом; (г) основной ареал сохранения ручного подсчета — это ЮВАО и ЮАО, районы с менее образованным и благополучным электоратом (в округах без КОИБов доля лиц с высшим образованием по данным переписи 2010 г. составляет 46% — против 53% для округов с КОИБами), для которого скорее характерно «недействительное» голосование (но при этом доля лиц с высшим образованием сама по себе оказывается в рамках модели незначимым параметром).

** Если исходить из упрощения, что в Москве есть стабильный «либеральный» электорат с определенной географией его расселения и за 100% принимать явку это электората на выборы Госдумы в 2016 г. (т. е. сумму голосов за Яблоко, Парнас и Партию Роста), то явку этого электората на нынешние выборы Мосгордумы можно оценить (исходя из география изменения общей явки) в 64%. Это вдвое больше, чем на прошлых выборах МГД (32%) и существенно больше, чем на мэрских выборах 2018 г. (44%), но меньше, чем на последних выборах Госдумы (по определению 100%), и тем более чем на выборах мэра в 2013 г. (114%). Приведенная калькуляция (победа кандидатов «Умного голосования» еще в 5 округах) основана на модели изменения результатов в случае мобилизации «либерального» электората на уровне 70% (от показателей 2016 г.), а не 64%.

*** Оценки потенциальных изменений (+2 мандата в случае отказа от протестного голосования недействительными, +2 мандата в случае правильного выбора кандидатов в список «Умного голосования», +5 мандатов в случае отсутствия фальсификации и подконтрольного голосования, +5 мандатов в случае более высокой мобилизации «либерального» электората) нельзя суммировать, поскольку некоторые округа попадают в списки потенциальных изменений сразу по 2 или даже 3 параметрам. Например, в 30-м округе для победы Юнемана было бы достаточно одного из трех: (а) правильного выбора более сильного кандидата «Умным голосованием», или (б) отсутствия фальсификаций и подконтрольного голосования, или (в) чуть более высокой мобилизации оппозиционного электората.