Как коммунист выборы в Черемхово выиграл

Черемховский район в 2016 году отметил свое 90-летие. Когда-то это были земли огромного по территории Балаганского уезда, да и само Черемхово не было даже районным центром. После революции 1917 года все изменилось. Черемхово на угольной отрасли вырос как на дрожжах, вошел в список ста крупнейших городов страны, а про Черембасс не знал только ленивый. Но постсоветское время опять все поставило на свои места: город стал жить своей жизнью на останках угля, а Черемховский район принято называть сельскохозяйственной житницей.

Территорию района просто так не объехать. Сначала из Иркутска нужно проехать 150 км по Московскому тракту до Черемхово, а потом решать, какая сторона тебе ближе: направо в 10 км идет сам город, а налево повернешь и 120 км дороги до присаянского села Онот. Дороги там сложные, поэтому иркутские наблюдатели выбрали не самые далекие Голуметь (еще 65 км) и Саянское (10 км дальше Голумети). В последнем селе самые большие проблемы не с выборами, а со связью: если пойти на второй этаж административного здания, то можно с помощью Теле2 попытаться дозвониться до цивилизации, если же у тебя МТС или «Билайн», то легче просто выбросить свои телефоны.

Кандидаты

Район растянутый, политически активный, над чем постарались кандидаты в мэры. Виктор Побойкин, избранный в 2017 году на второй срок, прошлой осенью стал депутатом Заксобрания, переехал в Иркутск в новом статусе — председателя комитета по законодательству о государственном строительстве и местном самоуправлении. До выборов и. о. главы остался его зам Сергей Луценко, однако он не пошел на выборы — «партия власти» выставила первого заместителя главы района Ирину Тугаринову. 

КПРФ могла участвовать в выборах только с одной целью — победить! Конфликт местных властей Черемхово с губернатором Сергеем Левченко начался еще до выборов губернатора в 2015 году и в последние месяцы особенно обострился. Поскольку своего сильного кандидата у коммунистов не было, нужно было найти беспартийного или сторонника партии. Таковым оказался Сергей Марач, председатель думы соседнего города Свирска. В недавнем прошлом он был секретарем местного отделения партии «Единая Россия» и, по слухам, сам был не против пойти от нее на выборы, но не прошел согласование в региональном отделении. Поэтому ему ничего не оставалось, как выйти из партии... и стать кандидатом от другой политической силы. В данном конкретном случае — от КПРФ при поддержке губернатора.

Такая история сразу поставила избирательную кампанию в разряд интереснейших за всю весну 2019 года: тут тебе одинаково высокие рейтинги кандидатов, и нехилые ресурсы — людские, финансовые, административные. Все хотели победы — и «Единая Россия», и КПРФ. Но коммунисты хотели ее чуть больше. В итоге они и победили.

Такого количества vip-гостей давно не было на селе: тут тебе депутаты Государственной думы, мэры соседних территорий, региональные депутаты и чиновники. Количество кандидатов тоже приличное: «Гражданская платформа» выставила Ирину Тугарину (фамилия схожа с кандидатом от «Единой России», но отличается в две буквы), еще на выборы пошел скандально известный Леонид Карнаухов — партии он меняет каждые выборы. Теперь он шел от Партии ветеранов России (я и не знал, что такая бывает). Был даже самовыдвиженец Михаил Гулин. Все кандидаты получили голосов в пределах статпогрешности.

День голосования

День выдался теплым, солнечным. Поэтому поездил по селам с большим удовольствием.

Средний Булай, небольшое село у федеральной дороги, встретило меня красивым деревянным домом, фото которого тут же собрало под триста «лайков» в Facebook — это больше, чем избирателей в селе. Сам избирательный участок находится в школе, которая отметила вековой юбилей. Посредине школы — настоящая деревенская печь. У входа местная предпринимательница торгует булочками, которые печет сама в избе напротив. Я тут же купил две шанечки с творогом. 

Потом познакомился с учительницей Ириной, которая рассказала, что в школе два класса — первый класс и сборный третий-четвертый. На второй класс детей не нашлось, с пятого всех возят в соседнее село побольше — Алехино. В этих двух классах 20 детей. В школе есть отопление, горячая и холодная вода, куплено оборудование для кухни, поэтому Ирина и не скрывала, что поддержит действующую власть: они нам помогают, мы довольны. 

Вообще все избирательные участки найти было легко (адресов у нас с собой не было): у входа всегда были машины. Или флаг над зданием. Или курящий полицейский. 

Само село можно объехать в течение пяти минут, что я и сделал: воскресная тишина. Ну какие тут фальсификации.

Самое серьезное наблюдение нужно было делать, конечно, в Михайловке. Когда-то здесь был огнеупорный завод, выпускающий кирпич, сейчас поселок можно назвать депрессивным, поскольку серьезной работы нет. Только социальная сфера (бюджетники, пенсионеры) да мелкий бизнес типа ларечников.

На первом избирательном участке на ул. Заречной меня встретили в штыки: «А что вы тут фотографируете?», — сказали мне, хотя я просто ходил по территории ООО (и даже не избирательного участка). 

Барышня — скорее всего председатель или секретарь комиссии — выскочила из кабинета (участка) и стала интересоваться, зачем я фотографирую кандидатов на пост главы администрации, есть ли у меня разрешение на это... Когда поняла, что я еще и не аккредитован на избирательном участке, оскалила зубы и обратилась к полицейскому: лучше, чтобы журналисты на участке не ходили.

Нет, силы ко мне никакой не применяли, даже не выгнали, но на лицах членов УИКа читалась недоброжелательность. Видимо, мы им помешали дремать — на участке не было ни одного (!) избирателя.

Зато на других участках в поселке было веселее. 

Девушка в зеленом свитере похвасталась мне: сегодня фрукты берут хорошо, я довольна.

Чего не скажешь о следующем участке. Там молодая леди торговала пирожками, и за те полчаса, что я провел на участке, разговаривая с одним из журналистов (случайная встреча), к ней не подошел ни один человек. А потом мы сделали ей выручку: два пирожка с творогом купил я, два — журналист, а еще два — зашедший депутат Государственной думы от КПРФ. Он же купил еще стаканчик кофе, жалуясь: «Несколько дней не видел кофе. Как можно так жить, что в поселке нельзя купить кофе в принципе. Ну не в Черемхово же ездить?»

Михайловка — это 6,5 тысяч избирателей, треть всего района, поэтому здесь чувствуется напряжение. Мужички какие-то пьяненькие, мутные ходят да по сторонам смотрят. Полиции больше (на одной из УИК мы подошли к сотрудникам и попросили более внимательно отнестись к тем машинам, которые часто подъезжают к избирательным участкам). Кстати, полиция обещала разобраться со всеми, кто возит избирателя.

Здесь же я услышал историю: один из местных избирателей заработал денег на том, что трижды ходил голосовать досрочно — один раз голосовал, а дважды просто сидел на участке непродолжительное время, делая вид, что досрочно голосует. Деньги брал все три раза. Бизнес такой.

— По поселку проголосовало 281 человек, — пронеслось по коридору. 

— Высокая явка, под десять процентов, — сказали другие.

Село Узкий Луг пытается доказать, что оно старейшее в районе. Так считается, что самое-самое — это Голуметь, 1546 год, за сто с лишним лет до прихода Ермака в Сибирь. Бурятское село. А тут говорят, что Узкий луг, из которого родом Переваловы, основатели известного на всю царскую Россию Хайтинского фарфорового завода, 1422 года. Но пока здесь местные краеведы спорят о дате рождения села, другие селяне пошли против районной власти и поддержали коммуниста: «Мы просили клуб отремонтировать, а нас отфутболили. А тут к нам врач приезжал наконец. Поэтому мы за обновление». В полдень начинался концерт творческого коллектива из соседнего Белореченска: «Хорошо поют, блин».

В селе Худорожкино избирательный участок находится сразу при въезде, в местном клубе. Село небольшое, человек четыреста. К моему приезду явка была уже за двадцать процентов.

— Что-то лицо ваше знакомое. Журналист? Я вас, наверное, в интернете видела, — сказала мне председатель комиссии, посмотрев паспорт и удостоверение СМИ.

Полицейский был более суров. Он сидел на входе, не проронил ни слова, но дай ему волю — пустился бы выяснять: что за журналист, зачем нарушил покой.

И опять ни одного избирателя. Но в 14:30 будет концерт, об этом гласит афиша прямо на избирательном участке. На всю улицу звучит очень популярная песня из колонок. Настоящая попса.

Верхний Булай. Иркипедия сообщает, что здесь аж девять улиц, но где они тут разместились, поймешь не сразу. Едешь по селу и видишь, что село-то старинное. И улица Булайская — центральная. Вот, проезжаешь мимо развалин — позднее выяснил, что это Преображенская церковь XIX века. Строили всем селом, торжественно открыли в августе 1879 года. Церковный приход был большим, по праздникам и выходным сюда съезжались с ближних и дальних деревень. По словам старожилов, церковь разграбили в 1930-е годы. Священника с семьёй увезли из села. Куда? Из местных жителей никто не знает. А церковь стала пересылочным пунктом. Сюда из деревень свозили кулаков, а затем отправляли в лагеря. Пять лет ведут разговоры о том, что пора восстанавливать уже. Пока же к ней не подойти в моих городских туфельках — грязно вокруг.

Избирательный участок находится в местном ДК. Члены комиссии сразу же показали мне новый зал — отличный, после ремонта, человек на 150. Здесь можно и кино показывать, и концерты, собрания проводить. Сам же участок находится в холле ДК. 

— Кого выбирать? Да все воры, кто бы ни победил.

Это первое, что я услышал в селе. 

— Народ утром шел, сейчас днем тишина. Теперь, наверное, после пяти только придет.

В это время приехал кто-то из наблюдателей от кандидатов. Показал направление, что-то спросил, получил сухой ответ.

— Сейчас обед, в это время никто не ходит на выборы. Деревня же.

Нам, городским, это не очень понятно. Темные мы...

Покурил с мужиками у входа. 

— Если бы я занимался выборами, то сделал совсем все по-другому. 

Ну, конечно, все по-другому. Что еще сказать...

Впереди меня ждет Бельск, село с самой богатой историей. Село стоит на берегу реки Белая, а его история идет с конца XVII века. Здесь был кожевенный завод, который руководил иркутский купец Лаврентьев. Был здесь и пивоваренный завод, который варил пиво до самого прихода советской власти. Здесь же жили декабристы, бандиты, через село проходили колчаковцы и каппелевцы. 

Придя на участок, первое, что я услышал, что село-то в оппозиции: «У нас тут самая плохая явка. По району — за 60%, а у нас едва ли 50% бывала. Сегодня может и меньше быть».

Народ приходит на участок и здоровается: это чисто деревенская привычка. В городе «здравствуйте» — более редкое явление. А здесь почти каждый кланяется, улыбается. 

По выезду из села пообщался с местными пацанами, которые бегали по реке.

— А где тут у вас наскальные рисунки-то?

— Не знаем. Мы только на санках здесь. Может мамка знает, но ее дома нет.

Я не стал приставать к ним с дополнительными вопросами, а просто поехал в Черемхово.

Уже темнело. Позвонив всем своим товарищам, услышал одинаковый ответ: мертвецкая тишина.

Такое оно, черемховское село. Все, что хотели сделать, было сделано до дня голосования. Теперь все решит подсчет.

В перерывах мне звонил кандидат Леонид Карнаухов: «Меня обматерили в районной территориальной комиссии. Я написал заявление в прокуратуру».

Ох, слышали бы его в деревне. Мат — это ж язык наш. Послал его по матушке, и всем понятно, что от него требуется. Другой язык не понимают. Да и в городе мат сейчас в тренде: тут тебе и Юра Дудь, и сериал «Мылодрама». Мат на мате. Если бы каждый подавал заявление...

Вернувшись в офис, я понимал, что у кандидата от КПРФ +15% только из-за того, что он — коммунист. Пенсионная реформа сделала свое дело. И пусть все эксперты и политтехнологи говорили, что пенсионная реформа не влияет. Да, она пока не влияет, о ней мало говорят, но подсознательно каждый думает о том, что его обманули. А коммунисты победили потому, что больше хотели. Их просто больше видели.

Сейчас такой век, что село опять ждет кандидата себе во двор. Покажись, расскажи, может выпей по рюмке, докажи, что ты можешь, что у тебя есть время дойти до каждого двора. Ну как здесь не вспомнить «услышу каждого». 

PS: Что победят коммунисты, стало ясно к полуночи. Сергей Марач набрал 47,14% — это на 879 голосов больше, чем кандидат от «Единой России» Ирина Тугаринова (39,2%). Тугаринова победила в 20 участках из 51, причем на некоторых набрав до 60%, но этого не хватило до победы. У «коммуниста» побед в полтора раза больше, да три участка за 70%. Хотя здесь участки-то есть, где всего до ста голосов. Но оказалось, что победа именно так и собирается: УИК № 1780 у Марача — 71%, а это, простите, аж 59 голосов. У проигравшей — 19. На последнем месте Любовь Якимова. У нее 94 голоса. На 14 участках она не набрала ни одного голоса.

В это же день довыборы проходили на севере области. Дума в Нижней Игирме, когда-то богатом поселке с первым русско-японским совместным предприятием по переработке древесины в области, выбирали депутатов. Победили все коммунисты. Один из кандидатов от «Единой России» не получил ни одного (!) голоса. Но это совсем другая, северная, история.