Наблюдение за фальсификаторами на выборах президента-2018

Вначале расскажу о том, почему это я написал о наблюдении за фальсификаторами, а не за выборами. Именно предыстория тут играет главную роль, хотя и день выборов 18 марта был тем ещё триллером. Советую взять чашку кофе и насладиться образовательно-криминалистическим срезом из истории Геленджика. Если историю читают виновники событий  —  не держите зла. Я постарался даже изложить повеселее и с картинками.

Предыдущие выборы

В сентябре 2017 мы с женой ходили на выборы на наш участок №908, в школу № 3 Геленджика, где учились двое наших детей. Знакомый педагог  Е. И. Головина с улыбкой выдала два бюллетеня, в одном был список фамилий, в другом  —  партий. В «партийном» я увидел жуткую смесь партий жуликов, клоунов и даже сталинистов, так что решил, что лучше всего мою волю передаст отсутствие бюллетеня в урне и один унёс домой. Жена голосовала вечером, за полчаса до закрытия, в пустом зале. В 20:00 граждане заснули, проснулась «мафия».

Каждый, кто всерьёз интересуется выборами, идёт на следующий день на сайт Избиркома и смотрит результаты на своём участке. В графе «утраченные» я ожидал увидеть как минимум свой один бюллетень, но вижу ноль. Позже я встречал и других людей, кто забирал бюллетени, но в результатах по всей Кубани ноль утерянных. Никто в крае не заметил утери.

Поправка от 28.11.2018: предыдущий абзац содержит ошибочные детали, на самом деле, графа 11, «утраченные», будет ненулевой на выборах без досрочного голосования лишь если не сойдётся равенство «получено комиссией = погашено + выдано в помещении + выдано вне помещения», см. пункт 2 в Приложении к Закону.

А вот унесённый бюллетень отражается не в графе «утраченные», эффект чуть другой — графа 8, «число в стационарных ящиках» окажется меньше, чем графа 4, «выданных в помещении для голосования». Что, впрочем, тоже видно из данных, якобы и выдано 1538, и в урнах тоже 1538. Унесённый бюллетень не учтён. Что интересно, на участке 907 разница этих цифр 41, то есть 41 бюллетень был либо унесён, либо при подсчёте куда-то потеряли.

Затем я посмотрел повременные данные. И оказалось, что за последние полчаса выборов явка была более 300 человек, то есть в 15 раз выше, чем в первые часы утром. Это явно противоречило здравому смыслу, да и жена видела пустой зал. 300 человек за полчаса — это огромная толпа, к урне должны были бы подходить каждые шесть секунд. 

На президентских выборах на этом же участке за последние полчаса я насчитал всего шесть избирателей, и самая большая посещаемость — 115 человек за полчаса. В общем, комиссия в сентябре сфальсифицировала полную фантастику.

Таким образом, мой один бюллетень не учли не случайно — комиссия выдумала ход голосования, а затем нарисовала и результаты выборов, совершив уголовное преступление по статье 142.1 УК РФ. Масштаб преступления я оценил с помощью кластерного анализа результатов выборов по Геленджикскому району.

На распределении процента за «Единую Россию» от явки видны два кластера, один с явкой около 20% и ~60% за ЕР, другой — с явкой ~60% и ~80% за ЕР. Распределение голосующих статистически описывается распределением Гаусса, то есть одной областью на графике. Очевидно, что разделение на кластеры и отличие в явке в три раза могло произойти только по одной причине —  четыре участка в зелёной зоне подсчитали результаты в соответствии с законом, а остальные комиссии района в красной зоне совершили преступление. Результаты ошеломительные — почти все комиссии Геленджика обманули своих избирателей, причём даже тех, кого члены комиссии лично знают.

Глобальный школьный обман

Из всех школ района, в которых были выборы, лишь одна, школа № 5, УИК 0904, попала в зелёный кластер, а вот школа моих детей  —  в красном. Меня шокировало, что педагоги участвуют в преступлениях. Днём улыбаются родителям учеников и дают бюллетени, а ночью заменяют их волю своим рисованием.

Я не подавал заявления в полицию. Я решил, что действеннее будет, если обращаться лично, что  и сделал, разослав в марте в школы предупреждения о недопустимости нарушения закона и похвалу честным, попробовав написать это на языке, понятном патриоту-телезрителю.

Не помогло. Пятая школа, которую я так хвалил, нарисовала затем Путину 90%. Даже число недействительных у них 0 на 2091 голосов. Если вы в марте голосовали в той школе и портили бюллетень, а таких было человек 10–20, тёплые слова вы можете сказать председателю, Ивановой Галине Петровне, учителю истории и обществознания пятой школы.

Март 2018

Заряженный знанием законов и лекциями «Голоса», павербанками и телефонами, пошёл я наблюдать в школу своих детей, понимая, что иду к фальсификаторам. Интересно было изнутри увидеть всё и понять, кто из них активный преступник, кто пассивный, а кто вообще не понимает, что происходит и просто подписывает, что скажет председатель. Когда я ходил на выборы к прошлым пойманным мною фальсификаторам (в Липецкой области), они были очень вежливы, интересно было и сравнить и тут.

Холодный приём

Пришёл я заранее, 16 марта. Приняли меня холодно, звонили в администрацию, но в итоге выдали свидетельство члена комиссии с правом совещательного голоса (ПСГ). Итак, я стал частью этого механизма по извлечению президентской власти из народа.

17 марта я пришёл в школу проследить, как идёт подготовка к выборам. Председатель, Черемисина Татьяна Васильевна была не рада моему появлению. Обращалась грубо, требуя, чтобы я немедленно присоединился к толпе старшеклассников, готовящих зал к выборам. Как-то не хотелось.

Один из школьников спросил: 

— Вы от Явлинского?

— Да.

— Сочувствую,  — сострил он и ушёл. 

Я для виду полистал ещё свои бумаги, и, выдержав нужную паузу, помог детишкам строить этот храм волеизъявлений.

День выборов. Неуважение и непрозрачность

Пришёл 18 марта заранее и зарегистрировался на участке. Я был не один независимый, пришла ещё Светлана, тоже ПСГ, но от Собчак, сомневаюсь, что я бы справился в этот день без неё. Вручил в 07:26 секретарю уведомление (спасибо «Голосу» за бланки), что буду проводить съёмку, которое она спокойно подписала и с того момента я был готов снимать.

Когда в 07:36 начался процесс пломбировки урн, я начал съёмку и сразу понял, кто тут «мафия» — это были председатель и заместитель. Они вдвоём сразу же потребовали прекратить съёмку, угрожая актом, а потом и полицией. И кому? Члену своей же комиссии за то, что он делает то, что поощряется законом — а делал я… гласность. Они были крайне немилы, это было грубое неуважительное и незаконное требование с угрозами. Неудивительно, ведь гласность — это луч света в их тёмном царстве фальсификаций. Когда я позже, в октябре 2018, побывал наблюдателем на польских выборах, я на контрасте оценил всю полноту ужаса, неуважения и беззакония, происходящего на выборах России.

Закон предполагает, что деятельность комиссии прозрачна, и что мы все делаем на участке одно дело — просто подсчитываем волю избирателей. Прозрачность обязательна для легитимности власти, ведь нужно, чтобы в честности подсчёта был уверен каждый гражданин.

Мы с коллегой непрерывно следили за урнами, чтобы не было вбросов и считали количество голосующих в «шахматке». Помимо нас, двух независимых, было еще шесть наблюдателей. Никто из них ничего не считал и деталей законодательства о выборах не знал. Из 23 человек, участвующих в процессе, лишь двое были независимыми и заинтересованными в законности.

Гласность, то есть открытость и прозрачность,  —  важный принцип работы избирательной комиссии, прописанный в Федеральном Законе. Я много раз пробовал вблизи увидеть процесс, как же голосуют по дополнительному списку. Но постоянные попытки подойти и постоять рядом, понаблюдать, пресекались председателем или заместителем комиссии.

Избирателям  —  всё, независимому члену комиссии…

Подхожу к выдаче бюллетеней  —  и это сразу повышенный тон, сразу угрозы актами, полицией, я, мол, своим стоянием мешаю и так далее. Сотрудница полиции не замечала, что председатель и заместитель скорее всего нарушают ст.141 ч.1 УК РФ, мешая мне осуществлять мою деятельность как члена комиссии, но и не помогала преступникам. А чтобы не было конфликта, она просто заняла моё место наблюдения сама. Когда там стоит член их же комиссии — это мешает. Когда стоит полиция — всё ок. Ну и кто этому поверит?

После очередного запрета наблюдать за голосованием по допсписку, когда избиратели там стоят, а меня прогоняют, я возмутился: «Да у меня прав, меньше, чем у избирателей!», на что председатель ответила: «Да, меньше». Занавес. Я эти важные слова не записал, поэтому позже ходил всегда с камерой.

В 12:41 я подал жалобу на незаконное ограничение прав члена комиссии. Заместитель председателя долго искала в распечатанных законах, на что же я сослался, заявила мне, что такого пункта в законе нет, но когда я подсказал, что она искала по тексту не того закона (выборы в марте описывались двумя ФЗ, «Об основных гарантиях» и «О выборах Президента»), всё же нашла, и заявление приняла.

Мне эта вся тайна надоела, закон не предусматривает, чтобы процесс голосования зачем-то скрывали от одного из членов комиссии, я включил запись на телефоне (для записи звука, своих ног и их незаконных заявлений) зашёл за спины комиссии, наблюдая за работой оттуда. И началось. Заместитель почти кричит, председатель угрожает составлением акта, полицией, множество наблюдателей (зависимых) подходят и всё это снимают, а я стою и своим молчаливым наблюдением мешаю избирательному процессу этих крикунов. Реестр показывают избирателю, он видит чужие паспортные данные, но это запрещено мне, члену комиссии. Фальсификаторы всегда боятся прозрачности, гласности, контроля.

Все, наверное, понимали, что мешает процессу скорее председатель с заместителем, ведь они шумели и мешали обычному процессу выборов. Закончилось всё решением комиссии в 15:05 официально зачитанным в зале. За слова, будто факты моей жалобы о недопуске к допспискам «не соответствуют действительности и являются провокацией», проголосовали все. Но вы же своими глазами видели, меня действительно не допускают туда. 

Основной составительницей жалоб на меня была наблюдатель Галина Осипова от КПРФ. Другой подписавшийся — Юрий Щербаков, тоже вроде как наблюдатель от Жириновского, а на деле сын члена комиссии. Галина сделала ещё один акт и с Людмилой Мусиенко, наблюдателем от «Общественной палаты» (это такой в целом бесполезный орган, составляемый всё теми же властями, а совсем не обществом). Плодотворная коммунистка.

Забавно, что у простых наблюдателей, акты были не написаны от руки, а напечатаны на принтере комиссии. У меня, члена комиссии, доступа к принтеру не было, а у наблюдателей был. Из этих двух актов комиссия сделала ещё и свой акт, третий. И так, с помощью нужных наблюдателей преступная комиссия оформила противовес моей жалобе (целых три акта плюс одно решение). Если кратко, то ответ мне описывается тегами #выфсёврёти и #самдурак.

Комиссия отклонила мою жалобу спустя два часа из-за «отсутствия обоснованности» и как ответную мотивацию привела мои действия через два часа после жалобы. То есть они меня не пускают к реестру, я пишу жалобу «не пускаете, это нарушает такой-то закон», жду два часа, потом иду сам его смотреть, они кричат и делают бумагу, мол, что-то нет у тебя обоснованности и, вообще, ты сам нарушаешь, ведь с телефоном подошёл к паспорту избирателя. Классический стиль ответа — не по существу и не признавая свою некомпетентность.

Председатель выстроил мне ко всему лишь один путь  — через письменное заявление. Вначале нужно было написать его в двух экземплярах, потом полчаса ждать, пока его примут и покажут нужный документ. Доступ к книге со своей фамилией я ждал часа два. Доступ к документам весь день был вот такой, сложный, но нам удалось полностью предотвратить вбросы, не отлучаясь ни на секунду, также не было подозрений на фальсификацию надомного голосования, т. к. мы регулярно проверяли состав реестра заявлений надомников.

А на других участках вбросы были, например, об участке 0921 в ДК Кабардинки (пригород Геленджика) уже к 10 утра весь интернет знал. Там в итоге 800 бюллетеней было вброшено сообщниками комиссии, а затем самой комиссией это было документально прикрыто. 

Как прошёл подсчёт. Моя радость

Процесс подсчёта был с нарушениями, но поскольку мы предотвратили возможность вбросов и переписывания явки, подсчитав число голосующих, нам оставалось следить только за тем, чтобы процесс был прозрачным, чтобы мы были уверены в точном числе голосов. Для этого нужно было, чтобы комиссия считала голоса так, как положено по закону, предъявляя каждый бюллетень. Понимая, что они могут этого не захотеть, мы приготовили по две жалобы на нарушение процесса подсчёта, которые были готовы отнести в ТИК и приготовились озвучить всей комиссии, что им придётся делать пересчёт ещё раз. К счастью, не понадобилось. Сортировали голоса так, как полагается по закону.

Но поскольку я шёл не только как исследователь выборов и сторонник законности, но и как участник «Забастовки избирателей», объявленной Навальным (из-за того, что его по беззаконию не допустили до выборов), я хотел достижения двух целей: 

1. чтобы за Путина проголосовало менее 50% от избирателей участка (так и случилось, было 47%), 
2. чтобы число голосующих было меньше, чем в сентябре, чтобы зафиксировать факт: на раскрученных президентских выборах в школу пришло меньше людей, чем указано в подделанном протоколе скучных и неинтересных населению выборов в сентябре 2017. И я этого дождался! 1526 голосующих в марте против 1572 в сентябре. Я был доволен, это означало, что дни подготовки и 17 часов на ногах прошли не зря, правда восторжествовала, хотя бы в плане подсчёта голосов.

Роли в преступлении. Рабство и свобода

По результатам дня наблюдения можно сделать предположения, каковы были роли членов комиссии в преступлении 2017 года. Активнее всего себя ведут председатель Черемисина Т. В. и заместитель Чефтелова Е. А.. Секретарь пассивно подписывает, что скажут. Рядовые члены комиссии обычно просто вежливо отказывались давать доступ к документам и ссылались на председателя, а не на закон. Царём и мерилом правды для них является председатель. И это неудивительно, ведь председатель и ее зам  — обе заместители директора школы, а остальные простые педагоги. Именно так устроены почти все сообщества фальсификаторов выборов, не на принципе законности и свободы от давления, а на принципе административной зависимости. Административная зависимость — это цемент, связывающий всё сообщество фальсификаторов по стране.

Вопросы к комиссии

1. Почему вы, преступившие закон в 2017 году, решили, что у вас есть моральное право грубить и повышать голос на членов комиссии, которые пришли обеспечивать законность выборов?
2. Зачем вы мешали работе члена комиссии, это ведь уголовное преступление?
3. Вы за работу в комиссии из налогов сограждан получаете зарплаты и премии. Почему вы считаете себя вправе за эти деньги совершать преступление, а не свою работу, качественно и уважительно к другим?
4. Как вы можете учить детей, если обманываете их родителей за их же деньги?
5. Как думаете, дети чувствуют ложь и преступление?
6. Как думаете, всё тайное останется тайным, Путин — вечным, а все преступления безнаказанными?

Итоги

Тяжёлый был день. Но, похоже, нам со Светой удалось добиться, чтобы день голосования в школе прошёл максимально честно. Только личное присутствие в течение 17 часов на участке людей, заинтересованных в законности, может сделать выборы честнее. Только полностью независимый наблюдатель может сделать так, чтобы шесть голосующих за полчаса не превратились в 346, этого не могут сделать ни 15 членов зависимой комиссии, ни шесть «своих» наблюдателей-бездельников. Наблюдатели, посланные всевозможными общественными палатами «для галочки» обычно вообще не понимают, что происходит, не знают, кто и как фальсифицирует выборы и не имеют мотивации следить за законностью. Они там все просто убивают время, декорации в утопии «Тут идут честные выборы!».