О высшем юридическом образовании и кровном родстве с государством

Сегодня судья Петрова В.И. наконец меня раскусила. То ли обиделась на отвод, который я ей давал в предыдущем заседании, то ли поняла, что со мной будет трудно, то ли ей просто подсказал кто-то. Так или иначе, она уличила меня в отсутствии высшего юридического образования. Ни на подготовительном заседании, ни на первом заседании по делу о фальсификации в Тимирязевском районе, у нее не было возражений по этому поводу, поскольку свой красивый диплом кандидата юридических наук я представил. 

Как известно, с конца 2015 года наше государство разродилось Кодексом об административном судопроизводстве (КАС), в котором ввело еще одну дополнительную степень защиты себя любимого от граждан: представитель истца обязан иметь высшее юридическое образование. До этого (еще даже до защиты юридической диссертации) я прекрасно был представителем на паре десятков судебных процессов по избирательным спорам, но это было пока избирательные споры рассматривались по ГПК. 

К середине нулевых стало ясно, что спор между гражданином и государством наши судьи в принципе не могут рассматривать, поскольку государство (и в первую очередь — исполнительная власть) приходится им ближайшим родственником; от него зависит, как судья будет жить дальше, чем будет питаться и сколько у него будет детей. Административные дела надо было бы передать хотя бы суду присяжных (кстати, я застал еще те времена, когда были народные заседатели, которые могли восхититься абсурдностью аргументов, выдвигаемых некоторыми избиркомами при рассмотрении дел о защите избирательных прав).

Абсурд этот очень хорошо просматривается и в рассматриваемом деле о фальсификации в Тимирязевском районе Москвы на последних выборах муниципальных депутатов. Напомню: там УИК подсчитал голоса (с наблюдателями и даже дважды!), привез протокол в ТИК, внес данные в увеличенную форму сводной таблицы (и даже расписался в ней). Потом -откуда ни возьмись — появляется жалоба одного из кандидатов, о том, что он узрел нарушения при подсчете голосов в УИК (это не первый случай появления жалоб, высосанных из пальца; стоит вспомнить яркий случай в Жуковском в 2009 году). На основе этой жалобы ТИК (вопреки известному ему факту, что жалобщик даже не был на участке!) решает: а) данные в ГАС не вводить; б) произвести повторный подсчет голосов. Производится повторный подсчет по бюллетеням, которые неизвестно где были в течение шести часов, и — о, ужас! — оказывается, что УИК при подсчетах по одной из кандидатш, выдвинутой учащей нас честности «Единой России», ошиблась на 28 голосов. И надо же, именно эти 28 голосов позволяют этой честной «Единой России» получить еще одно место в составе депутатского корпуса!

Эта прущая наружу честность-абсурдность не смущает двух молодых женщин с высшим юридическим образованием (судью и прокурора), защищающих во втором эшелоне избирательные права администрации (первым эшелоном, как вы понимаете являются избирательные комиссии).

Думаю, что дело не в юридическом образовании (хотя, помню, как я, будучи уже кандидатом наук и депутатом, учась в ВЮЗИ — там я действительно не доучился — восхищался уровнем преподавания), а все в тех же родственных связях суда и прокуратуры с администрацией.

Вот, казалось бы, что проще: есть абсурдное утверждение про то, что УИК не досчитался 28 голосов. А почему бы не взять, да и не посмотреть видеозапись, которая велась при подсчете голосов — и в ТИК, и в УИК? Но видеозаписи используются у нас скорее для того, чтобы ставить наши выборы в пример другим, а не для того, чтобы использовать при расследовании. Неудобные видеозаписи пропадают в никуда; избиение наблюдателя, поймавшего за руку фальсификатора на выборах 2015 года в городе Железнодорожном происходило тоже под видеокамерой, но запись исчезла...

А еще можно было бы просто еще раз посчитать бюллетени. Нет, результат будет таким же, но зато мы увидим либо отметки, поставленные другими чернилами, либо вообще бюллетени из неприкосновенных запасов. Но нет, суд упорно выслушивает подготовленных адвокатами и говорящих одинаковыми словами свидетелей, а в ходатайствах о видеозаписях и о пересчете отказывает. 

В общем, высшее юридическое образование, вроде должно было бы направить его обладателей на путь «полного, всестороннего и объективного» рассмотрения этого очевидного дела. Может я, не имеющий высшего юридического образования, ошибаюсь? А, может, дело не в образовании?