Вы испортили нам праздник…

Блог председателя Совета Орловского регионального отделения движения «Голос» о местных выборах в Рязанской области

Я люблю наблюдать за «маленькими» выборами. Это, как правило, выборы в сельской местности, муниципальные, на одном округе, на нескольких избирательных участках. На таких выборах начинаешь реально понимать, чем дышит и как живет Россия за МКАДом, какие у нее проблемы, как она их может решать и хочет ли это делать.

Очень интересны люди – о чем они думают, что их заботит в первую очередь, как они живут и как выглядят, в конце концов.

Итак, 12 марта, Рязанская область. Шиловский район, деревня со странным названием Сасыкино.

Избирательный участок № 808 был самым большим — 553 избирателя. Но попасть в Дом культуры, где он располагался, нам удалось не сразу. В 7:45 дверь в ДК была еще (или уже) закрыта. Постучали — никто не открыл. Подошла женщина, член избирательной комиссии с правом решающего голоса, тоже начала стучать. Из-за дверей мужской голос ответил, что откроют в 8.00, а сейчас еще рано. Попытались объяснить, что мы представители СМИ, что тут член избиркома, что по закону имеем право находиться на УИКе — но уже никто не отвечал, двери открыли лишь в 8:05 .

Позже, когда мы все-таки попали на участок, я интересовалась у председателя УИК Аллы Желудковой — а почему собственно, не пускали? Алла Васильевна ответила, что у них в «Методических рекомендациях» есть такая норма, что за 15 минут они обязаны закрыть УИК и все подготовить. Я попросила Аллу Васильевну показать мне эти строки из «Методических рекомендаций» и она пообещала сделать это чуть позже. Когда я вновь поинтересовалась «Методическими рекомендациями», где говорится о том, что за 15 минут нужно закрывать УИК, то председатель ответила, что я ее неправильно поняла: это не в «Методических рекомендациях», а сама жизнь подсказала. Так они поступают, оказывается, чтоб защититься от пьяных, которые ходят по участкам. И рассказала мне душераздирающую историю о том, как год назад к ним в УИК ломился какой-то мужчина со сковородками, якобы принес членам комиссии еду. Они так перепугались, что вызвали полицию. И полиция забирала его вот так, со сковородками. Я себе представила эту картину: получилось сюрреалистично, но после того, что увидела в Сасыкино, почему-то верится.

Вскоре после открытия на участок приехали члены Областной и Территориальной комиссий. Беседовали с председателем и секретарем УИК, с нами. Мы обратили внимание заместителя председателя рязанского облизбиркома Дмитрия Бокова на очевидные нарушения закона. На участке было, как и положено, две стационарные урны и две переносных для голосования на дому. При этом одна стационарная урна была прозрачная, а вторая — нет. Кстати, из переносных ящиков для голосования один также была прозрачным, второй — полупрозрачным. Сразу хочу сказать, что «голосовать на дому» — а таких заявок было 12 – ходили с прозрачной урной.

Дмитрий Александрович согласился с нами, что непрозрачная стационарная урна — незаконно. Но — «денег нет».

И впервые за немалый срок наблюдения за выборами столкнулась с тем, что в кабинах для голосования лежали «книги жалоб и предложений». Мы обратили внимание, что по закону в кабине для голосования не должно быть ничего, кроме ручки и эти «книги» убрали — но сам по себе факт интересный. Более того — коллега, который писал репортаж в УИК № 806 (участок расположен на противоположной стороне улицы, но считается, что это уже другая деревня с еще более странным названием Ибредь) рассказывал, что несколько избирателей спрашивали про «книгу жалоб и предложений». А это значит, что про ее существование знали, и это сложившаяся практика. И еще можно сделать вывод: контакты между властью и селянами носят несистемный, разовый характер, если для получения обратной связи от депутатов и муниципальной власти возникла потребность в таких «книгах». Обратную связь от населения, конечно, нужно получать, но не только на избирательных участках в день голосования.

Мои коллеги ходили с членами участковых комиссий по домам селян для волеизъявления голосующих «на дому». Это «хождение в народ» произвело на них неизгладимое впечатление.

В некоторых домах — земляные полы! В одном доме женщина ходила в резиновых сапогах, потому что весна, растаяло и грязно стало не только на улице, но и в доме. Коллеги описывали чудовищные запахи в домах, от которых спасало одно — вовремя выбежать на улицу. Когда коллеги рассказывали мне «без купюр» о том, что они увидели в домах простых селян, мне самой становилось не по себе. И это 21 век на дворе! У меня был самый настоящий культурный шок.

В этот же день случилось познакомиться с главой сельского поселения. Глава — Сергей Разуваев — внезапно оказался на УИК № 808, где он быть, конечно же, не должен. Заметив человека в военизированной форме с нашивкой на рукаве «Донецкая республика», я обратила на него внимание моего коллеги. Коллега подошел поинтересоваться — а вы кто, собственно, в каком статусе присутствуете? Так мы узнали, что он — глава. Ушел Сергей Вячеславович с участка с большой неохотой, буркнув что-то типа «понаехали тут».

Как нам рассказали члены избиркома, Сергей Вячеславович — казачий атаман. И он со своим братьями-казаками не раз занимался сбором средств и материальной помощи для так называемых «гуманитарных конвоев» в Донбасс. А вот отремонтировать дороги у себя под носом, сделать так, чтоб селяне не жили в трущобах и фавелах — до этого, похоже, руки не доходят у главы. Да, ладно руки — такая неожиданная мысль скорее всего просто не посещала его голову. Кстати, участок № 806 был перенесён в кабинет Сергея Разуваева: в здании, где планировалось проводить голосование рухнула крыша…

Одновременно узнаю от избирателей, что в Шиловском районе живет «местный олигарх», который организует «гуманитарные конвои» в Донбасс, имеет свой личный аэродром и парк малых самолетов. И вообще, как говорили местные жители — он здесь хозяин. А селяне тогда кто? Никто… А за кого голосуют местные жители, как вы думаете? Правильно,за них, за хозяев.

Закономерный вопрос — почему? Почему люди живут в крайней степени нищеты и продолжают голосовать за эту власть? А потому что жители не понимают прямой связи между тем, как они голосуют и как живут, потому, что они относятся к выборам по-старинке, как при советской власти.

Помните, на избирательных участках в советские времена для организации явки продавался какой-то продуктовый дефицит: бутерброды с колбасой, с сыром, а если повезёт, то и с красной рыбой? Пирожные, пиво и всякое другое — дефицитом было все. И еще обязательно играла музыка. И народу вколачивалась в голову мысль: выборы — это праздник! Чтоб не дай бог не нашлись умники и не сказали: «А ведь это вообще не выборы! Нас обманывают, граждане!»

Когда мой коллега настоял на том, чтоб выключили музыку, потому что она мешает работать УИКу и сосредоточиться избирателям, одна дама, наблюдатель от кандидата, сказала нам: «Вы испортили нам праздник»!

Продуктового дефицита сейчас нет и завлекать избирателей стало труднее. И никто не объясняет истинного смысла выборов сельским жителям. Вездесущее телевидение не объясняет. Вот как правильно какать — может объяснить Елена Малышева (до неё мы делали это неправильно). А что выборы — важный демократический институт, в котором есть жесткая процедура, никто не объясняет. И эту процедуру нужно соблюдать, как вообще нужно соблюдать закон. Но тут всё «по домашнему». Ну подумаешь, не сразу на участок пустили — от этого же ничего не изменилось. Ну, лежит в кабинках для голосования «книга жалоб и предложений» — это же хорошо, мы одновременно и мнение жителей узнаем. А Закон? А что — закон? Надо же и к закону творчески подходить, это же мелкие нарушения.

Я пыталась объяснить. что демократический институт — это, в первую очередь, процедура. Когда мелкие нарушения накапливаются, словно снежный ком, они меняют саму суть этого института. Не очень понимали. «Хорошо, — сказала я. — Давайте сравним с другим институтом, судом». Суд ведь не только третья ветвь власти. Для того, чтоб в суде соблюдалась процедура написан целый Процессуальный кодекс. И решение суда могу отменить, если будет доказано нарушение процедуры, то есть самого процесса. Просто представьте себе: идет суд, но судья приходит на судебное заседание не в мантии, а в вечернем платье. И говорит: «Вы же не против, что я в платье? Мне потом сразу в театр идти, ну, вы же понимаете…» Или: «Я не буду оглашать исковое заявление, вы и так его знаете. И права не буду разъяснять. Ну что мы будем отвлекаться на формальности? Давайте побыстрее, всем уже домой нужно!»

Вот так и получается, что демократические институты и важнейший из них, выборы, превращаются в один большой симулякр.

Я верю, что мы доживем до тех времен, когда на выборах будет соблюдаться и закон, и процедура, когда не будет фальсификаций. Я знаю точно, что это будет. Просто пока дату не могу назвать.

И у нас будет настоящий праздник от того, что все демократические институты наполнены реальным содержанием. Может, на радостях, люди и названия своих деревень поменяют. Сасыкино и Ибредь на что-то более благозвучное.

А то помните — как вы яхту назовете…

Вероника Каткова, председатель Совета Орловского регионального отделения Движения «Голос»

Блог выражает личную позицию автора