Справедливый суд в Новохопёрске

16 декабря 2014 года Новохопёрский районный суд Воронежской области рассмотрел по первой судебной инстанции дело об удалении 14 сентября 2014г. с избирательного участка №24/02 члена УИК с правом совещательного голоса Ишковой Л.А. Ранее Ишкова безуспешно оспаривала решение о своем удалении в ТИК Новохопёрского района. В судебном заявлении Ишковой оспаривалась законность удаления. Требованиями заявления были 1) признание решения УИК об удалении незаконным, признать незаконным решение ТИК по этому вопросу; 2) вынесение частного определения в адрес ТИК.

Суд частично удовлетворил жалобу Ишковой и признал упомянутые решения комиссий незаконными, требование о частном определении отклонил. Решение суда первой инстанции было воспринято заинтересованными гражданами, как торжество правосудия. Не умаляя вклада в это судебное дело как самой Ишковой, так и ее представителя в суде, полагаю, что такая реакция связана в первую очередь с деградировавшей практикой рассмотрения избирательных споров в российских судах.

Во-первых, решение представляется достаточно «иезуитским»: оно никак не восстанавливает нарушенные права гражданки Ишковой, иначе говоря, не имеет никаких, кроме морального удовлетворения, последствий. Суд, выслушав и занеся в протокол целый букет свидетельств о грубых нарушениях закона, принял решение лишь о том, что «было отдельное нарушение». Подобного рода признания об «отдельных недостатках» (в частности, о незаконных удалениях наблюдателей, членов комиссий, представителей СМИ, кандидатов) уже неоднократно делались судами и прокурорами.

Во-вторых, обращает на себя внимание позиция прокуратуры в данном вопросе. Вместо того, чтобы исполнять свои обязанности по выявлению нарушений закона, прокуратура (в лице своего представителя в суде) безапелляционно и практически без аргументов поддерживает правильность решений избирательных комиссий. Надо сказать, что в отличие от словоохотливого учителя Вышинского помощник прокурора Кучерова С.Е. крайне лаконична (самым убедительным ее выступлением мне показалось предложение устроить обеденный перерыв). Поведение прокурора в этом процессе еще раз показывает единство российской бюрократической корпорации, противостоящей интересам граждан.

В-третьих, то, что рассказала Ишкова на процессе, показание свидетелей, да и выступление процессуального оппонента Ишковой, ярко иллюстрируют ситуацию с выборами в России. В объяснениях Ишковой можно увидеть характерные для многих участковых избирательных комиссий черты: здесь и формирование комиссий из сотрудников одного предприятия, подчиняющихся друг другу, и враждебность по отношению к наблюдателям, и управляемость комиссии со стороны «представителя администрации», и пренебрежение законно установленными процедурами, и многое другое (см ниже). В дополнение ко всему Ишкова заявила, что председательница УИК склоняла ее к уголовному преступлению – фальсификации, и что такая фальсификация была произведена.

Все это осталось за кадром «смелого» решения суда. Все это отражено в протоколе заседания, особенно в объяснениях Ишковой. Илья Сиволдаев – представитель Ишковой в суде – любезно предоставил мне текст протокола судебного заседания и текст объяснений Ишковой.

Последний документ и опубликован ниже с моими комментариями. Он намного более выразителен, чем многословное решение суда. И показывает ту огромную пропасть, которая уже разверзлась между государством (избиркомами, администрацией, полицией и пр.) и его гражданами. Впрочем, надо заметить, что то что делается, делается, в основном, руками простых граждан (не государственных и муниципальных служащих, а простых бюджетников) – директора гимназии, физрука, других бессловесных членов комиссии. И эти простые граждане будут крайними, если что.

Мои комментарии даны в квадратных скобках и обращают внимание в первую очередь на то, что нарушения, описанные Ишковой являются ТИПИЧНЫМИ для российских выборов. Полагаю, что особенно полезным этот текст будет для организаторов выборов – от Чурова и ниже, представляющих наши выборы как идиллию, для нанятых ими псевдообщественных пропагандистов, а также для большого числа бездумно повторяющих их высказывания государственных и полугосударственных СМИ.

Впрочем, не сомневаюсь, что Чуров и Ко. не задумываясь объявят все это ложью, возможно, сфабрикованной, в ЦРУ. Это самый простой путь, если за спиной стоит государственная машина. Но со временем, народ, как это всегда бывает, сам разберется.

В Новохоперский районный суд Воронежский области
397400, Воронежская область, г. Новохоперск, ул. Советская, д. 28
от заявителя — Ишковой Лилии Александровны
пояснения по существу заявления.

В день голосования, 14 сентября 2014 года я была направлена на УИК № 24/02 от кандидата в губернаторы Ашифина К.Г. членом комиссии с совещательным голосом. На участок я пришла в 7 час. 30 мин. Отдав председателю комиссии Макогоновой Г.И. заявление и уведомление, подписанные К.Г. Ашифиным, я попросила выдать мне удостоверение. Председатель сказала секретарю: «Выдать». Секретарь выписала удостоверение и отдала мне его в руки без печати (см. приложение № 1). В это время принесли стол, стул и сказали, что здесь можно располагаться. Одновременно со мной на участок пришли наблюдатель от К.Г. Ашифина Горбанёв Игорь Алексеевич и наблюдатель от КПРФ Максимов Иван Васильевич. Они тоже зарегистрировались. Горбанёву тоже выдали удостоверение без печати на фамилию Горбачёв, причём мы были обозначены в удостоверениях как члены комиссии с совещательным голосом, направленные не от кандидата в губернаторы Ашифина К.Г., а от КПРФ. [Довольно распространенная ситуация, когда руководители избирательной комиссии плохо знают разницу между наблюдателем, членом комиссии с совещательным голосом, другими статусами. Часто для них существуют только два статуса: «свой» и «чужой», поэтому им все-равно КПРФ ли направил наблюдателя или кандидат. Зато представителей администрации, несмотря на то, что такого статуса не существует вообще, они идентифицируют как своего. На этом участке подобная классификация проявилась очень четко, особенно с появлением представителя администрации Бондаренко – см. ниже.]

До начала голосования в нашем присутствии были опечатаны урны, и я попросила председателя показать нам всем списки избирателей. Мы были очень хорошо проинструктированы и знали, что руками ничего трогать мы не должны. Списки листали члены комиссий с решающим голосом, а мы смотрели. [Заметим, что Ишкова подробно описывает ситуацию и отмечает правильные действия комиссии: она опечатала урны, предъявила список избирателей. Несомненно, что просьба предъявить список вызвала у председательницы не самые радужные предчувствия, но, в отличие от некоторых других комиссий, здесь эта процедура была проделана без особых конфликтов.] Книга для дополнительных списков голосования была вообще не сброшюрована и имела 2 листочка со страницами № 1. Я попросила их устранить это нарушение ч. 11 ст. 17 Избирательного кодекса Воронежской области.

Они забегали, Макогонова сказала, что из ТИК им не передали нужные листы и сейчас они туда будут звонить. [Действительно, непонятно как нужно брошюровать «листы для внесения избирателей в список дополнительно». Это постоянно вызывает нарекание бдительных наблюдателей, поскольку они строго (в отличие от организаторов выборов) придерживаются закона. Полагаю, что ЦИК мог бы сгладить эту ситуацию своими разъяснениями, если бы хотел и умел.]

Чуть позже нас перед началом голосования на участок пришла Бондаренко Нина Владимировна, которая сразу стала отдавать команды всем и председателю комиссии тоже. [Появление Бондаренко очень характерно. Организация выборов в России устроена таким образом, что руководящее участие в них представителей власти (администрации) воспринимается многими как естественное явление. Это как-бы самой-собой разумеется. Между тем, это принципиально противоречит сути выборов, и поэтому запрещено российским законом. Демагогия по поводу того, что в некоторых странах выборы организует исполнительная власть, скрывает тот факт, что в этих странах администрация действует в очень жестких рамках политической системы и под пристальным надзором партий и СМИ, и что ее незаконные действия будут так наказаны другой ветвью власти – судебной, что она перестанет быть властью.] Мне она заявила, что мы с Горбанёвым должны меняться — то он на участке побудет, то я зайду, поясняя, что на участке может быть только один наблюдатель, направленный одним лицом, но никак не два. [И сразу же представитель администрации попыталась оказать незаконное давление, руководствуясь не законом, а своим представлением о нем.] Минут десять мне пришлось объяснять, что я не наблюдатель, а член комиссии с совещательным голосом и что я и Горбанёв имеем право быть на участке вместе. Тогда уже мне стало интересно, в каком качестве на участке находится сама Бондаренко Н.В. Макогонова представила её как представителя администрации [Председатель комиссии, насколько видно из ее ответа, считает такой статус естественным]. Я сказала, что представители администрации никакого права быть на участке не имеют. Тогда Макогонова показала мне удостоверение на имя Бондаренко, которая направлена на УИК от ТИК, удостоверение подписано председателем ТИК Тютиным В.В. [И председатель ТИК считает это тоже естественным – вопреки закону. Это не незнание закона, это неправовое сознание, выражающееся в том, что традиции выше закона.] Я позвонила в штаб по выборам в отделение КПРФ юристу Бодренко В.И. Он мне сказал, что Бондаренко не является членом ТИК и направлена Тютиным быть не может и это есть грубое нарушение законодательства, а именно п. 3 ст. 40 Избирательного Кодекса Воронежской области.

Тогда я села писать жалобы. Первую жалобу я написала в 8 часов 50 минут, т.к. идёт голосование, а книга № 4 списка избирателей для дополнительного голосования так и не сшита. При этом я попросила Горбанёва И.А. сфотографировать книгу, лежащую на столе у секретаря. (Фото см. в приложении № 2). Тут меня заверили, что немедленно её сошьют. Действительно её сшили, но с нарушением правил: концы не были скреплены клеем, не было печати и подписи председателя. Жалобу я подавать не стала (см. приложение № 3).

Вообще сам факт неготовности самых главных атрибутов, а именно книги для голосования, очень сильно насторожил. Тем более, что 13 сентября член комиссии с совещательным голосом от Ашифина К.Г., направленный на участок № 24/08, Нерушев Андрей хотел взять открепительный талон на участке, где зарегистрирован по месту жительства, расположенный в здании ж.д. школы № 91, а там открепительных талонов не оказалось. Звонили в ТИК, их там не было тоже. В результате Андрей не проголосовал 14 сентября вообще. Ну, а мы стали внимательно смотреть —кто будет приходить голосовать по открепительным талонам. Первый избиратель пришёл сразу же после начала голосования, он громко заявил, что он член комиссии с совещательным голосом от КПРФ. Я обрадовалась — это нам в помощь. Сказала ему, чтобы он регистрировался, но никаких документов у него не оказалось. Сказал, что хотел быть наблюдателем, потом передумал. Голосовал он по открепительному удостоверению.

Инструктор по выборам из команды Ашифина говорил нам, что мы имеем право попросить подозрительных избирателей показать нам свою регистрацию по месту жительства, только не трогать паспорт руками, что я и сделала в то время, когда он проголосовал и уже хотел уходить. Он из своих рук показал регистрацию по ул. Советской, это как раз территория участка, где в субботу уже не было открепительных удостоверений. Я его предупредила, чтобы он не вздумал ходить по другим участкам и голосовать. [Манипуляции с открепительными удостоверениями, начавшиеся в массовом масштабе 2007 году на выборах в Госдуму, сейчас бесславно завершаются и плавно переходят в манипуляции с досрочным голосованием. На выборах 14.09.12, а еще раньше на выборах в Москве, мы видели, как в некоторых случаях трудно было получить удостоверение добросовестному избирателю: все раздали тем, кто жаждал удовлетворить требования начальника о взятии открепительных.]

Написав и не подав первую жалобу, я села писать вторую в 9 часов 15 минут по поводу незаконного нахождения на участке Бондаренко Н.В. в нарушение ч. 3 ст. 40 Избирательного кодекса Воронежской области. Бондаренко сказала Макогоновой: «Никаких жалоб не принимать» (см. приложение № 4). Я попыталась отдать председателю УИК жалобу, подписанную ещё и наблюдателем Горбанёвым, но Макогонова не взяла. [Одно дело – норма пункта 4 статьи 20 ФЗ «Об основных гарантиях…», требующая немедленно рассматривать жалобы, и совсем другое дело – указания Бондаренко!] Тогда я пишу в ТИК ещё одну жалобу (см. приложение № 5) о том, что председатель не принимает жалобу по факту незаконного нахождения на участке Бондаренко Н.В. и в 12 часов 19 минут я подаю её председателю ТИК Тютину В.В. В присутствии двух свидетелей—членов ТИК от КПРФ Алиева Р.Г. и Дмитроченковой И.П. Тютин отказывается принимать жалобу тоже. [А это уже – на уровне ТИК] Но при этом говорит, что позвонит Макогоновой по телефону. Я возвращаюсь на участок и в 12 часов 50 минут Макогонова принимает жалобу. [Тут нам оппоненты будут рассказывать: «Вот видите: все в конце концов было сделано по закону». Нет, не по закону, было потеряно время, Ишковой пришлось отлучаться из комиссии, нарушители не понесли никакого наказания.] В 13 часов 05 минут она даёт мне ответ, что Бондаренко направлена как технический работник на случай ЧС (см. приложение № 6). [Демагогия про потенциальную чрезвычайную ситуацию никак не оправдывает руководящие указания представителя администрации.] При этом берёт с меня расписку, что выдала мне ответ. Хотя сам ответ как выданное мне удостоверение не оформлены должным образом, т. к. отсутствует печать.

Для голосования вне помещения одна машина выезжала утром в 9 часов 30 минут, с машиной ездил наблюдатель Горбанёв. Я попросила дать мне выписку из реестра, где указано количество заявлений о голосовании на дому: 24 (см. приложение № 7). Когда я вернулась из ТИК, то с участка в 12 часов 30 минут на моих глазах выехали две машины с урнами. В одной машине так же поехал Горбанёв И.А., а другая уехала без наблюдателя. Я поехать не могла, т.к. ещё решала вопрос со второй жалобой, а так же нельзя было бросать участок без надзора. Мой муж был наблюдателем от КПРФ на участке № 24/03, отсутствовал 15 минут и когда вернулся, явка избирателей увеличилась сразу на 200 человек. Оставить участок было нельзя. [Отправить дотошного наблюдателя с выездной урной – известный прием не очень добросовестных комиссий. Ссылка на то, что член комиссии с совещательным голосом обязан выполнять ВСЕ указания председателя УИК, некорректна. В любых формулировках этой нормы сказано, что исполнять надо те указания, которые отданы «в пределах компетенции» председателя.] Я так же попросила выписки из реестра. Мне дали 2 выписки – из реестра №1 (см. приложение № 8), где указано 43 человека, и из реестра №2 (см. приложение № 9), где указано 56 человек. Если суммировать все выписки, то вне помещения по заявлениям избирателей должны были проголосовать только 123 человека. В протоколе записано — 316 (см. приложение № 10). [Что тут сказать? Очевидная фальсификация. Не просто нарушение процедуры, но уголовщина.] Первая машина с нашим наблюдателем приехала вовремя до закрытия и привезла небольшое количество бюллетеней. При этом заместитель председателя УИК Быков Н.В. просил у меня разрешения взять ещё бюллетеней и поехать по домам [Быков парень простой – физрук. Его понимание закона, видимо, вполне укладывается в общероссийскую традицию: закон – это бумажка, которую надо выполнять, если это совпадает с собственным представлением о миропорядке.], на что я, конечно, не согласилась. Вторая машина без наблюдателя приехала уже после закрытия избирательного участка, и привезла много бюллетеней в переносном ящике для голосования № 2, что говорит о том, что во время голосования на дому была нарушена ч. 2 и ч. 5 ст. 84 Избирательного кодекса Воронежской области.

Примерно в 19 часов 30 минут ко мне за стол села Макогонова Г. И. и стала со слезами на глазах просить меня принять участие в фальсификации результатов голосования, просила договориться. Говорила, что её уволят с работы и я должна её пожалеть. [Тут, конечно, Чуров будет говорит, что все это Ишкова выдумала. Потому что, если не выдумала, то это рушит всю стройную картину российских выборов и вообще благостную картину российской государственности…] Было очень неприятно слышать от директора гимназии фразу: «Ну, что вы хотите? Хотите я стану перед вами на колени?» Я ей пыталась объяснить, что не для этого мы, 20 человек активистов, совершенно бесплатно, тратя своё личное время, разошлись по участкам. Наша цель – не количество голосов за того или иного кандидата. Наша цель – честные без фальсификации выборы.

После 21 часа, когда мы дождались приезда второй машины с урной [Вообще-то голосование по закону заканчивается в 20:00. Понятно, что объяснением будут пробки и бездорожье на дорогах Воронежской области], секретарь по алфавиту раздала членам комиссии, сидящим за столами, заявления от избирателей, проголосовавших на дому. При этом я просила сначала их пересчитать, но никто и слушать не стал. [Нарушена процедура п.17 ст.66 ФЗ «Об основных гарантиях…»] Пока заполнялись списки избирателей, я стала говорить о том, что надо согласно ч. 3 ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области пересчитать неиспользованные бюллетени и погасить. Член комиссии, не знаю фамилии, стала пересчитывать, а мы стояли перед столом и следили визуально за пересчётом. Неиспользованных бюллетеней было 501 штука. В протоколе УИК потом написала 351 шт. Приходит Бондаренко и начинает говорить, что это много, гасить нельзя, давайте договоримся. [Бондаренко знает, что делать! И не боится уголовного наказания. Что для нее на чашах весов? Призрачное уголовное дело, которое некому будет возбудить и судить, или недовольство начальника с возможной потерей премии, а то и муниципальной должности с последствиями на всю оставшуюся жизнь.] Я отказываюсь. Тогда они все, кроме тех, кто писал за столом, куда-то уходят, а мы их ждём. Затем приходят и говорят – бюллетени посчитаны неверно, будем пересчитывать. Так же начинается пересчёт, я стою около стола и слежу за правильностью подсчёта, но все хором в мой адрес — отойдите от стола, сядьте на своё место, куда вас утром посадили и т. д. Выполнить их требование я не могла, т.к. пересчёт бюллетеней я должна видеть согласно ч. 3 ст. 40 Избирательного кодекса Воронежской области. Тогда они так же хором – не подчиняется, мешает, лезет в пересчёт. И Бондаренко говорит Макогоновой – пишите решение комиссии на удаление и вручите его полицейскому. [Вот оно – участие Бондаренко в чрезвычайной ситуации!] Она села писать.

Дежуривший на участке полицейский Ярцев Сергей Петрович всё время находился на участке, был свидетелем всего происходящего. Он тоже стал куда-то звонить. Я подошла к нему и попыталась объяснить, что меня, как члена комиссии с совещательным голосом, не имеют права удалять с участка. После звонка кому-то он мне сказал, что мне придётся подчиниться и уйти, иначе сюда приедет наряд полиции. Я говорила членам комиссии – вы же понимаете, что подставляете председателя, ей отвечать, что я обязательно обращусь в прокуратуру и в суд. Но никто не слушал. Бондаренко ещё заявила: «А я скажу, что видела, как вы брали бюллетени в руки». Макогонова написала решение без заседания комиссии и без голосования, отдала в руки полицейскому и он меня повёл к выходу. [А вот участие в честных выборах еще одной государственной структуры – полиции.] Я попросила его дать мне копию этого решения. Он сказал, что копию дать не может, но разрешил сфотографировать, что я и сделала. [Сердобольный попался вертухай. Бывает.]

После я позвонила мужу и мы поехали сначала в штаб КПРФ по выборам, где я вместе с Бодренко В.И. написала жалобу в ТИК. В 23 часа 15 минут жалобу о незаконном удалении с участка принял Тютин В.В., о чём свидетельствует его роспись на втором экземпляре. Рассматривать мою жалобу в ТИК ни меня, ни представителей от Ашифина и КПРФ, ни представителей УИК № 24/02 в нарушение ч. 12 ст. 75 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав…» не приглашали, тем самым ТИК грубо нарушил процедуру рассмотрения жалобы. [А зачем? Так поступают и вышестоящие комиссии, а мы со старших должны брать пример.] В здании администрации Новохоперского района, где находится ТИК Новохоперского района я пробыла долго. Сотрудник полиции Герусов Александр в вестибюле опрашивал так же незаконно удалённых наших наблюдателя и члена комиссии с совещательным голосом с участка № 24/01 по их заявлениям. Я тоже решила написать заявление ещё и в полицию. Материалы этого моего заявления находятся сейчас в Грибановском СУ СК РФ, где идёт проверка по факту фальсификации результатов выборов на предмет наличия состава преступления, предусмотренного ст. 141 УК РФ. [Так это же совсем другое! Одно дело признать, что наблюдатель был незаконно удален – без всяких последствий для нарушителей, а другое дело, что выборы были сфальсифицированы, что потянет за собой много мороки – пересмотр итогов голосования, привлечение к уголовной ответственности стрелочников – директоров гимназий…]

Что касается ТИК, то ответа на свою жалобу я не дождалась. [А вот тут – явный прокол. Вышестоящие учат давать ответы – хоть и абсолютно бессодержательные, но давать. Тут товарищ Тютин не исполнил требуемого от него ритуала и может быть наказан.] 16 октября 2014 года я пришла за ответом сама. При этом я взяла с собой жалобу с отметкой о принятии. Минут десять В.В. Тютин читал и рассматривал свою подпись, потом спросил: «А что, была такая жалоба?» Отксерокопировал её и сказал, что ответ даст в понедельник 20 октября. Ответ есть в материалах дела.

Что касается возражений председателей ТИК и УИК, то считаю их незаконными и необоснованными. В моём присутствии на участке ни один акт написан не был и мне не предъявлен. В материалах дела нет ни одного акта, фиксирующего какое-либо нарушения законодательства с моей стороны. Утверждаю, что ни одного заседания комиссии, принявших обжалованные решения проведено не было и голосования тоже. Все эти решения оформлялись председателями и секретарями ТИК и УИК с нарушением принципов коллегиальности, открытости и гласности в деятельности комиссий.

Что касается членов УИК № 24/02 с решающим голосом, то все они без исключения являются сотрудниками МКОУ «Новохоперская гимназия № 1» подчинёнными директору гимназии Макогоновой и полностью от неё зависимыми. [Ну, да. Этакая независимая избирательная комиссия: все члены зависят от председателя, а председатель от администрации. Протокол судебного заседания содержит чудесные фрагменты: как директор гимназии допрашивает в суде своих подчиненных. Особо хороши фрагменты с секретарем УИК – она же лаборант гимназии и с замом УИК – он же физрук гимназии. Впечатление такое, что допрос – это репетиция сценария.

Макагонова (директор) – физруку: Расскажите о поведении Ишковой.

Быков (физрук): С самого утра 14.09.2014 было видно, что Ишкова Л.А. имеет целью дискредитировать работу УИК 24/02, я был заместителем председателя УИК 24/02 с правом решающего голоса.

….

Макагонова (директор) – лаборанту: Расскажите про поведение Ишковой Л.А. 14.09.2014 на УИК 24/02.

Золотухина (лаборант): Ишкова Л.А. пришла на участок в 7 часов 30 минут и сразу стало понятно, что она хотела дискредитировать работу комиссии….]

По поводу обвинений меня со стороны УИК я могу пояснить, что с близкого расстояния никакие документы я не фотографировала. Книгу для дополнительного голосования в расшитом виде в 8 часов 50 минут сфотографировал наблюдатель Горбанёв по моей просьбе.

Неправильно оформленное удостоверение мне на руки выдала секретарь Золотухина. Руками ни один документ, а тем более бюллетени, я не трогала.

Что касается заявлений о том, что я не выполняла распоряжения председателя комиссии, то её требование не перемещаться по участку в целях наблюдения, а сидеть на одном месте, незаконно, т.к. нарушает п. 11 ст. 61 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав …» и за это в отношении неё предусмотрена ответственность по ч. 1 ст. 5.6 КоАП. Так же незаконно было её требование не проводить фото- и видеосъёмку, что так же нарушает данную статью. [Эдакие традиционные препирательства по поводу перемещения по помещению для голосования. По поводу фото- и видеосъемки. Такие препирательства иногда возникают и в нефальсифицирующих комиссиях, но если уж председатель комиссии нацелен на фальсификации, то эти препирательства будут обязательно. И никого из организаторов выборов не волнуют разъяснения ЦИК, а слово «Конституция» вообще вызывает у них, также как и у других правоохранителей, ухмылку.]

Никакой закон не обязывает меня выполнять требование председателя комиссии сопровождать машину для голосования на дому. Я вправе сама решать, где мне важнее остаться для наблюдения. Я решила не покидать участок, чтобы не дать возможности сделать вброс бюллетеней в стационарные урны, а так же не дать возможности организовать массовое фальсифицированное голосование по открепительным удостоверениям. Книга списка избирателей для дополнительного голосования по всем правилам так и не была прошита, она была просто сшита нитками.

То, что ни один акт, удостоверяющий факт нарушения законодательства с моей стороны, в день голосования написан не был, могут подтвердить Горбанёв И. А. и полицейский Ярцев С.П. Остальные члены комиссии являются зависимыми от Макогоновой Г.И. людьми, её подчинёнными, поэтому никакого доверия к их показаниям не может быть. [Тут мы имеем очередное доказательство официальной лжи. Официальная ложь стала в нашем государстве государственной политикой, поэтому неудивительно, что её используют и педагоги. Педагогика, должна, в конце-концов, готовить детей к реальной жизни. Плохо только то, что занимаясь ложью, лжецы не говорят детям, что это ложь. Из-за этого самые сметливые ученики, все понимают сами, а большинство превращается в стадо манкуртов, повторяющих, что «ложь – это правда». Кстати, вот что удивительно: было, это все, было уже в нашем государстве…]

По телефону я разговаривала, но негромко. Нигде в законе не сказано, что наблюдателю или члену комиссии с совещательным голосом запрещено разговаривать по телефону. При этом на участок с песнями и танцами приезжали артисты, в самом зале для голосования включалась музыка. Это куда более шумные мероприятия, организованные самим председателем комиссии, чем мои разговоры по телефону. [Ну, это уже совсем оценочные суждения…И оценивать их будет беспристрастный и независимый российский суд…]

На крыльцо я не выходила вообще, с избирателями о кандидатах не разговаривала.

Цель нашего присутствия на выборах – не количество голосов за того или иного кандидата, наша цель – добиться проведения честных выборов без фальсификаций. Мы хотим жить в правовом государстве, чтобы к законам РФ относились уважительно все без исключения, чтобы законы были одинаковы для всех и всеми исполнялись. В стране должен работать главный закон — Конституция РФ. Выборы это единственная возможность для простых людей выразить свою волю. И никакой член избирательной комиссии не вправе распорядиться чужим голосом. Я пришла на участок защищать ЗАКОН и требовать соблюдения законности от других. Поэтому самой нарушать законодательство РФ у меня не было никакой цели, а тем более мотивации.

Мотивация же поведения самого председателя и членов комиссии понятна. Получено задание сверху – по выборам должен быть % явки такой, % голосования за отдельных кандидатов такой и эту задачу надо было выполнить во что бы то ни стало, иначе можно лишиться должности с хорошей зарплатой. [Надо думать, что все эти слова проплачены Госдепом?] Чтобы выполнить это задание в помощь Макогоновой на участок была от администрации направлена Бондаренко Н.В., иначе как ещё можно объяснить её назойливое присутствие с командным поведением и с согласием считаться техническим работником. Во время подсчёта голосов в нарушение ч. 1 ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области она присутствовала на участке тоже. На видео снятом наблюдателем Горбанёвым И.А. видно, что процедура подсчёта голосов, расписанная в ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области не соблюдается (см. приложение № 11). В частности не закончена работа со списками избирателей и списки не убраны в сейф до начала вскрытия ящиков для голосования (нарушение ч. 6. 7 ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области), стационарные и переносные ящики для голосования вскрываются одновременно, бюллетени из них перемешиваются (нарушение ч. 12 ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области), не заполняется пошагово увеличенная форма протокола об итогах голосования (нарушение ч. 3, 4, 6, 12, 17, 18, 19, 20, 22 ст. 86 Избирательного кодекса Воронежской области). [Ну, и еще некоторые мелочи…]

Кроме того, хочу обратить внимание суда и прокуратуры на то, что копия протокола об итогах голосования, выданная наблюдателю Горбаневу И.А. имеет много недостатков:

1) не отмечен номер экземпляра;
2) не заверена вторая сторона протокола;
3) не отмечена принятая жалоба;
4) не правильная дата заполнения протокола – указана «14» сентября, а должна «15» сентября.

Данные недостатки говорят о том, что в действиях председателя УИК № 24/02 имеется состав административного правонарушения, предусмотренный ч. 2 ст. 5.6 КоАП РФ.

Так как я мешала им выполнить поставленную задачу и не соглашалась на различные фальсификации результатов выборов, то и было принято по надуманным основаниям незаконное решение меня удалить.

Председатель ТИК Тютин В.В. тоже видимо не очень уважает законодательство РФ и не привык его исполнять. Моя жалоба, принятая им 14 сентября в 23 час 15 минут, не была рассмотрена 14 сентября, как это написано в решении. Из здания администрации я уехала во втором часу ночи 15 сентября, при этом члены ТИК всё это время принимали документы с УИК и никакого заседания не проводили и меня на заседание никто не приглашал.

Приложения:

1. Копия удостоверения № 1;
2. Копия фото титульного листа несшитого списка избирателей книги № 4;
3. Копия жалобы от 14.09.2014 г. от 8.50;
4. Копия жалобы в УИК от 14.09.2014 г. от 9.15;
5. Копия жалобы в ТИК от 14.09.2014 г. от 12.19;
6. Копия ответа от 14.09.2014 г. от 13.05;
7. Копия реестра № 1 переносного ящика № 1;
8. Копия реестра № 1 от 12.30;
9. Копия реестра № 2 от 12.30;
10. Копия протокола УИК об итогах голосования ИУ № 24/02, заверенная председателем УИК;
11. Диск с записью 5 видеофайлов с эпизодами вскрытия ящиков для голосования и сортировки бюллетеней.

16.12.2014 г. ____________________ Ишкова Л.А.